Глава двадцать седьмая

- Пришло время уходить, - сказала Сталлан. - Мы уже знаем все места,
изображенные на снимках.
- Покажи, - распорядилась Вайнти. Ее помоищики и фарги подошли ближе,
чтобы тоже увидеть, но властный жест заставил их отойти. Сталлан покаывала
снимки один за другим, объясняя каждый из них.
- Эти, самые ранние, показывают горные долины, где устоэоу обычно
зимуют. Но прошлой зимой ручьи замерзли, а оттепелей, которые приносят им
жизнь, небыло. Поэтому, в поисках пищи, устозоу должны двигаться на юг.
На юг, подальше от зимних холодов, подумала Вайнти. Мы тоже бежим на
юг от зим Ивегбана. Впрочем, она тут же откинула эту отвратительную
мысль. Между этими фактами нет никакой связи, как нет ее между ийланами и
устозоу. Это только случайное совпадение. Что касается устозоу; то они
передвигаются на юг в поисках пищи.
- Юг - это место, где мы можем настигнуть их, - сказала Вайнти.
- Ты отчетливо видишь будущее, Эйстаи. Если они останутся, то умрут от
голода, а если не останутся, то придут прямо к нам.
- Когда мы выходим?
- Очень скоро. Посмотри сюда и сюда, на крупных животных, которые тащат
волокуши. Они идут вниз с холмов. Там есть трава, но она еще серая и
мертвая после холодной зимы.
И там лежит белая, твердая вода. Им придется идти дальше на юг.
- И они пойдут. Приготовления закончены?
- Да, Эйстаи. Запасы собраны, лодки накормлены, вооруженные фарги
готовы.
- Следи, чтобы они всегда были наготове.
Она отпустила Сталлан и тут же начала думать о предстоящей кампании. На
этот раз они отправлялись далеко и должны были отсутствовать все лето. Они
не смогут взять с собой продуктов в достаточном количестве, поэтому нужно
подумать о поставках продовольствия. А может лучше жить за счет той земли?
Это проще, к тому же, чем больше животных они убьют, тем меньше достанется
устозоу. Но кроме того, нужно иметь и запасы консервированного мяса, чтобы
продвижение их не замедлялось. Все должно быть предусмотрено. Пленников
тоже нужно будет брать. Летавший наугад рептор нашел только несколько стай
устозоу, но допросы пленников дадут необходимую информацию о расположении
всех стай устозоу.
Вайнти нетерпеливо подозвала к себе фарги.
- Вызови ко мне Керрика.
Ее мысли вновь обратились к будущей кампании, пока она не заметила, что
он стоит перед ней.
- Расскажи о своем здоровье, - приказала она, - ты выглядишь более
худым, чем прежде.
- Да, но болезнь ушла и шрамы от язв зажили. Каждый день я устраиваю
этой толстой Инлену пробежку со мной по полям. Она теряет вес, а я набираю
его.
- Скоро мы пойдем на север, и ты с нами.
- Как прикажешь, Эйстаи, так я и сделаю. - Он выразил это самым обычным
образом, не проявляя никаких эмоций, но мысли его под спокойной внешностью
были совершенно другие.
Ему хотелось пойти, и в то же время он боялся этого.
Большинство его воспоминаний о последней экспедиции были упрятаны под
болью болезни. Проще всего было, когда он лежал без сознания, потому что
это не оставляло воспоминаний о прошедшем. Но затем пришли бессонные дни,
боль в груди, язвы, покрывавшие его тело. Он знал, что должен есть, и
смутно осознавал приближение смерти, был слишком слаб, чтобы что-нибудь
сделать. Только когда началось постепенное и болезненное выздоровление, он
снова смог думать о еде.
Но это было в прошлом - и должно было остаться там.
Хотя он еще чувствовал усталость к концу дня, каждый день делал его
более сильным. Все будет хорошо. Он снова пойдет с ними и там, где будут
другие устозоу, будет говорить с ними.
Долгое время он даже не позволял себе думать об этом, но сейчас
странное возбуждение охватило его, и он нетерпеливо ждал экспедиции. Он
снова будет говорить с тану и на этот раз запомнит больше их слов.
Они отправились на север спустя несколько дней, раньше, чем
планировали, потому что должны были двигаться медленно: Вайнти хотелось
посмотреть, смогут ли они запасать мясо по пути. В первый день они плыли
лишь до обеда, а затем высадились на каменистый берег. Сталлан взяла своих
лучших охотников и ушла, а следом за ней двинулись возбужденные фарги.
Они вернулись назад перед сумерками, фарги тащили туши оленей. Керрик с
каким-то странным возбуждением смотрел, как они подходят и кладут оленей
у ног Эйстаи.
- Это хорошо, это очень хорошо, - довольно сказала она. - Ты носишь
правильное имя, Сталлан - как охотнику тебе нет равных.
ОХОТНИК. Керрик никогда не задумывался над смыслом ее имени. Охотник.
Входить в лес, осторожно двигаться по равнине и убивать, убивать...
- Я тоже люблю охотиться, Сталлан, - сказал он, наклонившись, чтобы
взять хесотсан, лежавший рядом, но Сталлан грубо оттолкнула его ногой.
Отказ был жестоким и резким.
- Устозоу убивают из хесотсана, а не дают его им в руки!
Керрик отпрянул. Он вообще не думал об оружии, а только об охоте и
погоне. Пока он составлял ответ, Вайнти заговорила первой.
- Твоя память такая короткая, Сталлан, что ты забила, кто приказывает
здесь? Дай Керрику свой хесотсан и объясни, как он действует.
Сталлан неподвижно замерла от силы этого приказа. Вайнти не меняла
повелительного положения своего тела - ей было важно, чтобы все ийланы,
даже такого ранга, как Сталлан, помнили, что она - Эйстаи.
Сталлан оставалось только повиноваться. Фарги подошли ближе, как делали
всегда, когда что-то должны были объяснять, а охотница с отвращением
протянула оружие Керрику.
- Это существо - хесотсан - выведено для того, чтобы быть оружием. -
Керрик осторожно взял длинную темную палку и стал следить за ее
указательным пальцем. - Пока молоды, они двигаются, а достигнув зрелости,
изменяют свою форму. От ног остаются лишь следы, позвоночник костенеет, и
существо выглядит подобно этому. Его нужно кормить, иначе оно умрет. Вот
это рот - она указала на черное отверстие, - и его нельзя смешивать с
отверстием, в которое вставляют дротики. Дротики собирают на кустах и
сушат... НЕ ДВИГАЙ СВОИМИ РУКАМИ!
Сталлан вырвала оружие из рук Керрика и держала, пока не усмирила свою
злость. Присутствре Эйстаи сковывало охотницу, будь они одни, она
разорвала бы этого устозоу на куски. Ее голос стал еще бодее хриплым, когда
она заговорила снова.
- Это оружие убивает. Чтобы сделать это, нужно сдавить его тело одной
рукой там, где была твоя рука. А затем нажать вот здесь, в основании,
большим пальцем другой руки.
Раздался резкий щелкающий звук, и дротик, свистнув, улетел в море.
- Дротик вставляется сюда. Когда хесотсан получит импульс, он выделяет
небольшое количество секрета, который превращается в пар и с силой
выталкивает дротик. При заряжании дротики можно держать руками, но когда
они движутся через эту трубку, то слегка касаются железы, которая выделяет
яд настолько сильный, что невидимая капля его убивает такое крупное
животное, как ненитеск.
- Ты стала отличным учителем, - сказала Вайнти, резко обрывая эту
сцену. - А теперь хватит.
Сталлан вырвала хесотсан у Керрика и быстро ушла.
Однако не настолько быстро, чтобы он не заметил жгу-
чую ненависть в ее движениях. Он быстро забыл это обучение пользования
оружием, ему не терпелось опробовать его на охоте. Но Керрик был слишком
осторожен, чтобы остаться со Сталлан наедине, и предусмотрительно держался
от нее подальше, особенно на охоте. Отравленные дротики могли убить его
так же легко, как любое другое животное.
Когда подходил день очередной охоты, он смотрел, куда идут Сталлан и
другие, а затем уходил в противоположном направлении, ему не хотелось
стать жертвой несчастного случая.
Охотиться с неуклюжей Инлену на привязи было нелегко, но он делал это
как мог.
Счастье не оставляло его, и Инлену со временем приносила на берег все
больше и больше оленей. Но для Керрика важнее, чем олени, были чувства,
которые он испытывал, подкрадываясь к ним в высокой траве. Это было высшее
удовольствие. При этом он не замечал усталости, его аппетит был огромен, а
сон крепок. Охота продолжалась по мере продвижения на север, и с каждым
днем он замечал, что делает это все лучше. Когда они покинули океан и
вошли в широкую реку, Керрик чувствовал себя сильным, как и до болезни.
Через несколько дней после этого произошел первый бой, первая бойня этого
лета.
Когда все ушли, Керрик остался на своем обычном месте, в лагере. Снимки
рептора показывали, что устозоу двигаются в этом направлении вдоль реки, и

- Эйстаи вызывает того, кого зовут Керрик, - сказала фарги, медленно
шедшая вдоль речного берега. Она была ранена острым предметом, и широкая
повязка покрывала ее руку. Кровь стекала по ней и капала на землю у ее ног.
- Вымой себя, - приказал Керрик, затем дернул поводок и Инлену неуклюже
поднялась на ноги. Хесотсан доел кусок мяса и, прежде чем идти, Керрик
ловко закрыл ему рот: у существа были маленькие острые зубы и оно могло
пребольно укусить, если этого не сделать.
Они дошли до речной отмели, затем повернули, наткнувшись на хорошо
утоптанную тропу. Множество раненых фарги проходили мимо них, направляясь
в обратную сторону.
Некоторые из них стояли, другие лежали на земле, слишком слабые, чтобы
идти дальше, а потом попалась мертвая, лежавшая у дерева с широко
раскрытым ртом. Сражение, видимо, было жестоким.
А затем Керрик увидел первых мертвых тану. Они лежали рядом - мужчина и
женщина, а в стороне валялись маленькие детские трупики. Еще дальше
виднелся мертвый мастодонт, окруженный рассыпавшимся скарбом.
Потрясенный Керрик, спотыкаясь, отошел от них. Они были устозоу, и их
нужно было убивать, и в то же время они были тану.
Они были отвратительные устозоу, которые устроили резню ийланских
самцов и детенышей на берегу. Но что он сам знал об этом? Он никогда даже
не подходил к берегу.
Фарги, пронзенная копьем, лежала в луже крови, обхватив охотника,
убившего ее. Она была ийланом, и он, Керрик, тоже был ийланом.
Но нет, он был тану. А может быть, не был?
На этот вопрос он ответить не мог, как не мог и забыть его.
Когда-то он был мальчиком, но этот мальчик давно умер, и сейчас он был
ийланом, а не грязным устозоу.
Фарги дернула его за руку, и он пошел за ней, мимо новых трупов тану,
мастодонтов, ийланов. Смотреть на это было невыносимо. Вскоре они подошли
к группе вооруженных фарги, которые расступились, пропуская Керрика. Там
стояла Вайнти, каждым движением своего тела выражая нескрываемый гнев.
Увидев Керрика, она молча указала ему на что-то, лежавшее у ее ног. Это
была шкура животного, плохо выделанная и бесформенная, за исключением
головы, которая была набита травой.
Керрик в ужасе отпрянул. Это было не животное, а ийлан, и он узнал его.
Это была Сокайн, убитая устозоу. Убитая, ободранная и принесенная сюда.
- Посмотри на это. - Каждое движение Вайнти, каждый звук, издаваемый
ею, излучали ненависть и неукротимый гнев. - Посмотри, что сделали эти
животные с одним из интеллигентнейших наших ученых. Я хочу знать об этом
все: кто это сделал, сколько их было и где их можно найти. Ты задашь эти
вопросы захваченному нами устозоу. Вероятно, это вождь стаи, его пришлось
заставить покориться дубиной. Я хочу знать все, когда вернусь обратно.
Нескольким устозоу удалось бежать, но Сталлан со своими охотниками
преследует их.
На поляне, окруженной высокими деревьями, лежал связанный тану.
Стоявшая рядом фарги избивала его копьем.
- Заставь его страдать, но не убивай до моего возвращения, - сказала
Вайнти, затем повернулась и заторопилась прочь.
Керрик медленно, почти против своей воли, подошел и увидел, что борода
и волосы охотника густо измазаны кровью.
Он молчал, и фарги продолжала избиение.
- Прекрати, - приказал Керрик, ткнув фарги хесотсаном, чтобы привлечь
ее внимание. - И уходи отсюда.
- Кто ты? - Хрипло спросил мужчина, затем закашлялся и выплюнул кровь и
осколки зубов. - Ты тоже пленник?.. Где твои волосы?.. Кто ты?.. Ты можешь
говорить?..
- Я... Я Керрик. Здесь я задаю вопросы. Скажи мне твое имя.
- Это имя мальчика, а не охотника, а ты уже взрослый. Я - Херилак, а это
моя самка. Была... Они мертвы, все мертвы, не так ли?
- Некоторые убежали, и за ними гонятся.
- Имя мальчика... - его голос стал мягче. - Подойди ближе, мальчик,
ставший мужчиной. Дай мне взглянуть на тебя. Я плохо вижу, поэтому тебе
нужно подойти... Да, я вижу. Хоть у тебя и нет волос, я вижу, что у тебя
лицо тану.
Херилак повертел головой, пытаясь стряхнуть кровь, заливавшую ему
глаза. Ведя это, Керрик наклонился и вытер ее.
Это было, как прикосновение к самому себе, к теплой коже, похожей на
его собственную, он вздрогнул от этого незнакомого ощущения.
- Ты издавал какие-то звуки, - продолжал Херилак, - и ерзал, как это
делают они. Ты можешь говорить с ними, да?
- Здесь я задаю вопросы, а ты должен отвечать па них.
Херилак не обратил внимания на эти слова, но с пониманием кивнул.
- Они хотят, чтобы ты делал их работу. Давно ты у них?
- Я не знаю, много лет... зим...
- И все это время, Керрик, тану убивали их. Мы убивали их, но слишком
мало. Однажды я видел мальчика, которого схватили мургу: у них что, много
пленников?
- Ни одного, кроме меня...
Херилак заговорил почти шепотом:
- Ты можешь говорить с ними. Нам нужна твоя помощь, всем тану... - Он
вдруг замолчал, увидев, что висит на шее Керрика, затем заговорил вновь. -
Повернись, мальчик, повернись к свету. Что это у тебя на шее?
- У меня? - переспросил мальчик, касаясь холодного металла ножа. - Они
сказали, что это висело у меня, когда меня захватили.
Голос Херилака становился все более глухим и далеким, по мере того, как
он погружался в воспоминания.
- Небесный металл... Я был одним из тех, кто видел его падение с неба,
искал его и нашел. Я был там, когда делались эти ножи, пилил куски металла
крепкими камнями, ковал и сверлил их. Подними мой мех спереди и посмотри...
Под ним на ремне висел металлический нож. Керрик недоверчиво коснулся
его - он был таким же, как его собственный, только в два раза больше.
- Я видел, как их делали - большой для саммадара, а маленький для его
сына. Возможно, детское имя мальчика было Керрик, я не помню, но его отец
был близок мне. Его звали Амакаст. Потом много лет спустя, я вновь нашел
нож из небесного металла - среди сломанных костей его тела. Тела Амахаста.
Керрик молча слушал, как охотник произносил это имя. Имя, приходившее к
нему во сне и забываемое наяву. АМАХАСТ.
Это слово подобно кличу, освободило поток воспоминаний, хлынувших на
него. Кару, его мастодонт, убитый рядом с ним, его отец, Амахаст, убитый
вместе со своей саммад...
Воспоминания туманились и накладывались на сегодняшнее зрелище трупов,
лежавших повсюду. Сквозь эти воспоминания медленно пробивались слова
охотника:
- Убей их, Керрик, убей их, как они убивали всех нас!
Керрик повернулся и вместе с Инлену, спотыкавшейся сзади, бросился
прочь от охотника и его голоса. Но от них убежать было невозможно. Он
пробежал мимо вооруженных фарги к вершине травянистого склона, который
спускался к морю, опустился на землю, сел, обхватив колени, и уставился на
море, глядя и не видя его.

Вместо этого он видел Амахаста, своего отца, и его саммад. Поначалу
нечетко, но со все большим количеством деталей - по мере того, как
возвращались воспоминания. Глаза его наполнились слезами, которых он
никогда не проливал, будучи ребенком, видя гибель своей саммад, вырезанной
так же, как саммад Херилака сегодня. Две эти сцены слились в его мыслях
воедино и превратились в одну. За долгие годы жизни с ийлаиами, он забыл
все это, но сейчас вспомнил и в воспоминаниях был одновременно устозоу,
говорящим как ийлан, и мальчиком тану.
Мальчиком? Он взглянул на своя руки и пошевелил пальцами. Он больше не
был мальчиком. За эти годы его тело выросло, и теперь он был мужчиной,
хотя только сейчас осознал это.
Вскочив на ноги, Керрик громко закричал от гнева. Кто он такой, и что
произошло с ним? Внезапно что-то дернуло его за шею. Он повернулся и
обнаружил, что Инлену тянет осторожно за свой конец поводка. Ее глаза были
широко открыты, а движения выражали тревогу и страх из-за его странного
поведения.
Ему вдруг захотелось убить ее, и он начал поднимать оружие, еще зажатое
в его руке.
- Мараг! - выкрикивал он. - Мараг! - Но гнев исчез так же быстро, как и
появился, и Керрик сконфуженно опустил оружие. Не стоило стрелять в это
существо, которое было пленником еще более, чем он.
- Успокойся, Инлену, - сказал он. - Все в порядке, так что успокойся.
Успокоенная Инлену вновь села на свой хвост и уставилась на вечернее
солнце. Керрик смотрел мимо нее на поляну среди деревьев, где ждал Херилак.
Но чего он ждал? Конечно ответа на вопрос, на который Керрик не мог
ответить, хотя тот был совершенно ясен.
Кто он такой? Физически он был тану, мужчиной с мыслями мальчика, и это
было ясно и очевидно для него, когда он думал об этом. Этот мальчик,
оставшись в живых, стал ийланом, и это тоже было очевидным. Ийланом по
своим мыслям и тану для окружающего мира.
Это было ясно, непонятно было только, что будет с ним дальше. Если он
ничего не сделает, его жизнь станет прежней - высокое положение, правая
рука Эйстаи, почет и уважение.
Но было ли это тем, чего он хотел? Его будущим? Никогда прежде он не
задумывался над этим и даже не имел понятия, что такой конфликт может
существовать. Керрик пожал плечами и встряхнулся, освобождаясь от
невидимой ноши. Он сделает, как сказала Вайнти, и будет задавать вопросы
устозоу, а чтобы подумать обо всем этом, будет время позднее, сейчас же у
него слишком болит голова.
Когда он вернулся, все было по-прежнему. Херилак лежал связанный на
земле, а три фарги стояли на страже, послушные и не рассуждающие. Керрик
взглянул вниз, на охотника, попробовал заговорить, но слова не приходили.
Первым молчание нарушил Херилак.
- Делай, как я говорю, - прошептал он. - Убей мургу, разрежь мои путы и
бежим вместе. В горы, к зимнему снегу, к хорошей охоте и костру в палатке.
Вернись к своему народу.
Сказанные шепотом, эти слова прогремели в голове Керрика, как раскаты
грома.
- Нет! - Закричал он. - Замолчи! Ты должен только отвечать на мои
вопросы. Ничего не говорить, только отвечать...
- Ты был потерян, мальчик, потерян, но не забыт. Они пытались сделать
из тебя своего гражданина, но ты не стал им. Ты - тану и можешь вернуться в
саммад.
Керрик гневно закричал, приказывая Херилаку замолчать, но не мог
избавиться от голоса охотника и его слов, как не мог и уступить ему. Все
решила фарги, державшая копье охотника. Она ничего не понимала, но видя,
что что-то не в порядке и помня прежний приказ Эйстаи, двинулась на помощь
Керрику.
- Нет! - Громко крикнул Керрик на языке марбак. - Не делай этого!
Оружие в его руке щелкнуло почти без усилий, и фарги рухнула мертвой.
Еще охваченный гневом, он повернулся и выстрелил во вторую фарги, ее рот

ГАРРИ ГАРРИСОН

ЗАПАД
ЭДЕМА

Эдем, книга 2
Глава первая

Стая ворон описывала ршрокие круги и громко каркала перед тем, как снова
сесть на деревья. Полдень был близок, и слабый ветерок не спасал от жары.
Под деревьями было прохладнее, ибо листва берез и дубов была настолько
плотной, что лишь редкие солнечные лучи пробивались сквозь нее. Те, которым
это удавалось, весело прыгали по трем телам, лежавшим в мятой траве.
Даже могучая сила Херилака была на исходе. Его раны открылись, и кровь
заливала волосы и бороду. Он лежал на спине, закрыв глаза, и тяжело дышал.
Инлену лежала напротив него, широко раскрыв рот, чтобы остыть после
долгого бега.
Керрик не был утомлен и потому отдавал себе отчет, что случилось и где
они находятся: среди предгорий, недалеко от берега. Они могли двигаться,
пока двигалась Инлену, а когда она зашаталась и остановилась, Херилак тоже
свалился на землю. За время долгого бега паника Керрика прошла, но ее
место занял убийственный страх.
Что же он наделал?
Впрочем, он отлично знал ответ на этот вопрос. Убив Эйстаи, он
уничтожил самого себя. Сейчас, когда все было позади, он не мог понять,
что заставило его совершить этот безумный поступок. Одним ударом копья он
разорвал все узы, соединявшие его с ийланами, противопоставил себя им.
Жизнь, которую он вел, закончилась со смертью Вайнти. Он никогда не сможет
вернуться к удобствам Альпесака, к легкой жизни, которую вел там. Впереди
его ждала пустота. Содрогнувшись от этой мысли, он повернулся и посмотрел
на склон. Там ничего не двигалось и ничего не указывало на погоню. Пока
нет, но она будет, обязательно будет. Убийце Эйстаи нельзя было позволить
уйти безнаказанно.
Да, возврата не было. Сейчас он был изгнанником, ийланом среди устозоу.
Чей-то голос нарушил его мысли, и прошло некоторое время, прежде чем он
понял, о чем тот говорит.
- Ты все сделал хорошо, Керрик. Это был отличный удар. Ты убил одного из
их командиров.
- Это был больше, чем просто командир, - бесцветным голосом сказал
Керрик. - Это был глава города, саммадар города.
- Это еще лучше.
- Лучше? Ее смерть означает мою смерть.
- Ее? Этот безобразный мараг - самка? В это трудно поверить.
- Они все самки. Самцы содержатся отдельно, в другом месте.
Херидак приподнялся на локте и холодно взглянулна Инлену.
- Значит она тоже самка? - спросил он.
- Да, как и все.
- Дай мне копье. Пусть их будет на одну меньше.
- Нет!
Керрик отдернул копье прежде, чем пальцы Херилака нашли его.
- Только не Инлену! Она безвредна и такой же пленник, как и я. Ты не
убьешь ее.
- Почему? Разве не такие, как она, вырезали всю мою саммад, всю до
единого человека? Дай мне копье. Я убью ее, и ты будешь свободен. Неужели
ты рассчитываешь далеко уйти с таким грузом?
- Ты не причинишь ей вреда, ясно?
Керрик сам был удивлен теплотой своих чувств к Инлену.
Прежде она ничего не значила для него, и он воспринимал ее как помеху
своим передвижениям. Но сейчас ее присутствие было чем-то успокаивающим.
- Если не хочешь убивать ее, перережь поводок наконечником копья.
- Его нельзя перерезать. Смотри, край камня даже не царапает его. - Он
безуспешно водил острием по гладкой и твердой поверхности ошейника. -
Некоторые из твоей саммад убежали, - продолжал Керрик, стараясь отвлечь
внимание Херилака от Инлену.
- Ты знаешь, кто они и сколько их?
- Нет. Только то, что несколько сбежало.
- Мне нужно подумать. Кто бы они ни были, они не пойдут дальше на юг, а
вернутся туда, где мы были прошлой ночью. Нужно и нам идти туда же. - Он
взглянул на Керрика. - За нами есть погоня?
- Не думаю, чтобы кто-нибудь из ийлан видел наше бегство. Но они
придут. Они хорошие следопыты и не позволят мне уйти, после того, что я
сделал.
- Ты тревожишься без причины: пока они еще не пришли. Но мы не будем в
безопасности до тех пор, пока не уйдем на достаточное расстояние от этого
берега. - Херилак поднялся, убрал с глаз засохшую кровь и огляделся. - Мы
пойдем на север, пересечем гребень горы и выйдем к реке.

Всю оставшуюся часть дня они медленно двигались к горам, следуя за
хромавшим Херилаком. Войдя в заросшую травой долину, тот вдруг остановился
и принюхался.
- Олень, - сказал он. - Нам нужна пища. Не думаю, что за нами гонятся,
но даже если и так, мы все равно не должны упускать случая. Ты принесешь
хорошего бычка, Керрик.
Керрик взглянул на копье, прикидывая его вес.
- Я не бросал копье с тех пор, как был мальчиком. Я не смогу сделать
это сейчас.
- Это вернется.
- Но не сегодня. А как ты, Херилак? У тебя хватит сил?
Он протянул копье, и Херилак схватил его.
- Когда? У меня не хватит сил для охоты, я умру. Идите к реке и ждите, я
скоро вернусь.
Он выпрямился, держа в руке копье, а затем быстро и бесшумно исчез из
виду. Керрик повернулся и направился к реке, где досыта напился, а затем
плеснул несколько пригоршней воды на свое потное тело. Инлену встала на
колени и шумно всасывала воду.
Керрик позавидовал ее спокойствию и равнодушию. Наверное, приятно быть
таким глупым.
Керрик знал, что он оставил за собой, а будущее было для него темно.
Сможет ли он жить вдали от города, ведь он ничего не знает об этом грубом
существовании. Детские воспоминания тут не годились. Он даже не мог
бросить копье.
- Ийланы идут, - сказала вдруг Инлену. И Керрик, испуганно вскочив на
ноги, метнулся в кусты. Однако страх его был беспочвенным: из кустов вышел
Херилак, на плече он нес оленя.
Керрик гневно повернулся к Инлену, но тут же понял, что она ни в чем не
виновата. Для Инлену все, кто говорил, были ийланы, и сейчас она имела в
виду только то, что кто-то идет.
- Я видел мургу, - сказал Херилак, и страх Керрика вернулся. - Они были
в соседней долине и возвращаются к морю. Думаю, они потеряли наш след. А
сейчас мы будем есть.
Пользуясь копьем, он выпотрошил еще теплого оленя и, поскольку у них не
было огня, сначала вырезал его печень, разделил ее пополам и половину,
протянул Керрику.
- Я не голоден, - сказал Керрик, глядя на сырой и кровоточащий кусок
плоти.
- Прошу тебя, не отказывайся.
Лицо Инлену было повернуто в сторону, но ее ближний глаз следил за
каждым движением Херилака. Тот заметил это и спросил:
- Она ест мясо?
Керрик улыбнулся этому вопросу и приказал Инлену открыть рот. Инлену
сделала это, Херилак увидел пасть, полную блестящих зубов.
- Да, она ест мясо. Накормить ее?
- Конечно.
Херилак ободрал шкуру с передней ноги оленя, вырезал большой кусок и
передал его Керрику.
- Дай ей сам. Мне не нравятся ее зубы.
- Инлену безобидна. Это просто глупая фарги.
Инлену сомкнула пальцы вокруг куска мяса и принялась медленно жевать
его, тупо глядя куда-то вдаль.
- Как ты назвал ее? - переспросил Херилак.
- Фарги. Я не могу объяснить, что значит это слово. Что-то вроде
существа, которое учится говорить, но у него это плохо получается.
- Ты тоже фарги?
- Нет! - оскорбился Керрик. - Я - ийлан, то есть вообще-то я тану, но
говорю, как ийлан. И поэтому причислял себя к ним. ПРИЧИСЛЯЛ.
- А как все это произошло? Ты помнишь?
- Сейчас да, но долгое время не мог вспомнить.
Его голос прерывался, когда он впервые начал вслух рассказывать о том,
что произошло с саммад Амахаста. Резня на берегу, плен, страх неизбежной
смерти и неожиданная передышка... Дойдя до этого места, он замолчал,
потому что словами нельзя было описать его жизнь за годы, прошедшие с того
дня.
Херилак тоже молчал, мало поняв из того, что случилось с мальчиком
Керриком, который ухитрился остаться в живых, когда все остальные погибли.
Единственный выживший, как то сумевший договориться с мургу. Научившийся их
языку, он был слишком похож на них, хотя не осознавал это. Разговаривая, он
то и дело дергался телом, а закончив, сидел неподвижно.
Что-то они там сделали с ним. И потом эта сумка, сделанная из кожи,
похожей на его собственную... Тут мысли Херилака прервал громкий всплеск
воды.
Керрик тоже услышал его и побледнел от страха.
- Они нашли нас. Я погиб...
Херилак сделал ему знак замолчать, схватил копье и повернулся к воде.
Из кустов, росших на берегу, появился человек, и Херилак опустил копье.
- Это Ортнар, - сказал он и окликнул охотника.
Оргнар замер на месте, потом, увидев их, расслабился. Он был здорово
измотан и, идя к ним, опирался на копье. Только подойдя ближе, он увидел
Инлену и, подняв копье, хотел метнуть его, но остановился, услышав голос
Херилака:
- Стой! Этот мараг пленник. Ты один?
- Да... - Он остановился и тяжело опустился на землю, положив рядом лук
и пустой колчан. - Со мной был Телгес, и мы охотились, когда на нас напали
мургу. Мы сражались, пока у нас были стрелы, а потом они подошли к нам со
своими смертоносными палками и мы ничего не могли сделать. Все, кроме нас,
были уже мертвы, и я хотел уходить, но Телгес колебался и бежал
недостаточно быстро. Они преследовали нас, и он повернул обратно, а потом
упал... Я остался один... А сейчас скажи мне, что это за существо?
- Я не существо, я - тану, - гневно сказал Керрик.
- Не очень-то похоже. Ни волос, ни копья... соединен с этим марагом...
- Замолчи, - приказал Херилак. - Это Керрик, сын Амахаста. Его мать
была моей сестрой. Он был в плену у мургу.
Ортнар потер лицо рукой.
- Я поторопился со словами. Сегодня был-день смерти... Я - Ортнар, и я
приветствую тебя. - Его лицо исказилось в мрачной гримасе. - Добро
пожаловать в саммад Херилака, хотя и несколько малочисленную. - Он взглянул
на темнеющее небо. - Сегодня ночью там появится много новых звезд.
Солнце было уже низко, и воздух на этой высоте был холодным. Инлену
отложила в сторону обглоданную кость и взглянула на Керрика.
- Униженно спросить, снизу вверх, где плащи?
- Плащей нет, Инлену.
- Мне холодно.
Керрик тоже дрожал, но не от холода.
- Я ничего не могу сделать, Инлену, совсем ничего.

Глава вторая

Инлену умерла ночью.
Керрик проснулся на рассвете, дрожа от холода. На траве сверкали капли

Глава третья

После долгой ходьбы накануне ноги Керрика опухли и болели. Сидя на
большом валуне и жуя кусок мяса, он опустил их в прохладную воду ручья.
Херилак заметил, что он делает, и указал на длинный порез, тянувшийся
через всю правую ступню Керрика.
- Нужно с этим что-то делать.
И он и Ортнар носили мягкие, но очень прочные мокасины, сделанные из
двух кусков выделанной кожи и сшитые вместе кусками животных. У них не было
материала, чтобы сделать такие же и для Керрика, однако Херилак кое-что
придумал.
Он нашел камни, которые могут колоться, и отбил от них маленькие острые
куски. Тем временем Ортнар снял с оленя шкуру. Раскроив с помощью острых
кусков шкуру, он очистил ее от мяса, промыл в воде и обернул вокруг ног
Керрика.
- Пока хватит и этого, - сказал он. К тому времени, как шкура
затвердеет и начнет вонять, мы будем далеко отсюда.
Керрик подобрал остатки шкуры и обнаружил, что их хватит, чтобы
обернуть вокруг талии. Он снял мягкую кожаную сумку, которую носил столько
лет, и с отвращением швырнул ее в воду. Прошлое осталось позади. Теперь он
был тану.
Но тут Керрик вспомнил, что на шее у него все еще болтается ийланский
ошейник. С гневом он швырнул его на торчащий из воды камень и принялся
неистово молотить другим камнем. Когда гнев прошел, Керрик осмотрел
ошейник. На нем не осталось даже царапины.
Ортнар, с интересом следивший за происходящим, протянул руку и потер
гладкую поверхность кольца.
- Не режется и не царапается. Крепче, чем камень.
Я никогда не видел ничего подобного. Вода не размягчает его?
- Нет.
- Даже кипяток?
- Я никогда не пробовал. Нельзя вскипятить воду без огня.
Произнося эти слова, Керрик вдруг замер, глядя на кольцо и гибкий
поводок. Затем он медленно перевел взгляд на дымящийся на берегу костер.
ОГОНЬ.
Это должно подействовать.
Ортран проследил направление взгляда Керрика и радостно захлопал в
ладоши.
- Почему бы и нет? Ты говорил, что у мургу нет огня. Давай попробуем.
Охотник поднял свободный конец ошейника и положил его на дымящиеся
угли. Ничего не произошло. Ортнар поднял и очистил ошейник, гладкая
поверхность которого была чиста. Тогда он зажег от углей палку и поднес ее
к кольцу.
В следующее мгновение охотник пронзительно вскрикнул, потому что
ошейник вспыхнул ослепительно ярким пламенем.
Керрик внезапно увидел перед собой быстро растущее облако черного дыма

Глава четвертая

Охота была очень плохой. Ульфадан вышел еще на рассвете, но смог
увидеть совсем немного. Единственный кролик свисал с его пояса. Он был
молод, и его мяса едва хватило бы одному. А что будет есть вся его саммад?
Он подошел к краю леса и остановился под большим дубом, глядя на луг перед
собой. Дальше идти он не смел.
Там были мургу. Отсюда и до конца мира, если мир кончался где-то, были
только эти отвратительные и ужасные существа. Некоторые из них годились в
пищу, и он однажды попробовал мясо с ноги одного небольшого мургу с
клювом, которые паслись огромными стадами. Но смерть подстерегала
охотников, рисковавших выходить из леса. В траве скрывались ядовитые
мургу, змеи всех размеров, многоцветные и смертельно опасные. Однако еще
хуже были гигантские существа, рев которых был подобен грому, а от поступи
содрогалась земля. Как обычно, думая о мургу, он сжимал пальцами зуб
одного из этих гигантов, который висел у него на груди. Один единственный
зуб был таким же большим, как его предплечье.
Он был молод и глуп, когда рисковал жизнью, чтобы доказать свою
храбрость. Из леса он увидел мертвого марага и отвратительных пожирателей
падали, которые ссорились и рвали тело существа. Только когда наступила
темнота, он осмелился покинуть убежище под деревьями, чтобы вырвать этот
зуб из огромной челюсти. А потом вдруг появился ночной мараг, и только
случай спас жизнь Ульфадана. Длинный белый шрам на бедре остался
напоминанием об этой встрече. Нет, находиться вдали от спасительных
деревьев было вовсе не безопасно.
Но саммад должна есть, а дичи вокруг становилось все меньше и меньше.
Мир изменился, и Ульфадан не знал почему. Шаман говорил им, что с тех пор
как Эрманпадар создал тану из речного ила, мир оставался тем же самым.
Зимой они уходили в горы, где лежал глубокий снег и оленей легко было
убивать. Когда весной снег таял, они следовали за быстрыми потоками вниз,
к реке, а иногда к морю, где в воде резвилась рыба, а на земле росли
вкусные плоды. Правда, они никогда не уходили на юг слишком далеко, ибо
там были только мургу и смерть, а горы и темные северные леса всегда
поставляли им все необходимое.
Но с некоторых пор все это кончилось. Горы сейчас были в объятиях
бесконечной зимы, стада истощились, снег лежал в лесах до поздней осени, а
постоянные источники пищи исчезли. Сейчас у них было что есть - рыбы в
реке хватало на этот сезон. Они пришли к этой реке, соединились с саммад
Келлиманса, как делали каждый год. Это было время встреч и разговоров,
когда молодые мужчины искали женщин. Но хотя сейчас пищи было достаточно,
ее не хватит на всю зиму. А без пищи очень немногие из них увидят весну.
Из этой западни не было выхода. К западу и востоку находились другие
саммад, такие же голодные, как и его, Келлиманса. Мургу на юге, лед на
севере, а они в западне между ними. Выхода не было. Голова Ульфадана
разламывалась от этой проблемы, которая не имела решения. В отчаянии он
громко закричал, как пойманный зверь, затем повернулся и пошел обратно к
саммад.
С вершины покрытого травой склона, спускавшегося к реке, все выглядело
нормально. Темные конусы кожаных палаток неровными рядами вытягивались
вдоль речной отмели.
Между палатками ходили люди, а от костров поднимался дым.
Недалеко от них один из привязанных мастодонтов поднял хобот и заревел.
Еще дальше на берегу виднелись женщины, которые разрывали землю палками в
поисках съедобных корней. Корни сейчас были хорошей пищей. Но что будет,
когда земля снова замерзнет? Он знал ответ на этот вопрос, но гнал его
подальше от себя. Голые дети, визжа, плескались в реке, старые женщины
сидели на солнце перед своими палатками, плетя корзины из ивы и тростника.
Когда Ульфадан подошел к палаткам, лицо его было сурово и непроницаемо.
Один из маленьких сыновей бросился к нему, торопясь сообщить важное
известие.
- У нас три охотника из другой саммад. Один из них очень смешной.
- Отнеси этого кролика своей матери. Беги.
Охотники сидели вокруг костра, выпуская клубы дыма из каменной трубки,
передаваемой по кругу. Келлиманс был здесь, и шаман Фракен тоже. Пришельцы
поднялись, приветствуя Ульфадана. Одного из них он хорошо знал.
- Приветствую тебя, Херилак.
- Приветствую тебя, Ульфадан. Это Ортнар из моей саммад, а это - Керрик
- сын Амахаста и моей сестры.
- Ты хочешь есть?
- Мы уже поели и напились. Гостеприимство Ульфадана хорошо известно.
Ульфадан взял трубку и глубоко вдохнул едкий дым. Его удивлял странный
охотник без волос, который должен был погибнуть со своей саммад, но
остался жив. Он спросит его об этом в свое время.
- Зима длинная, а пищи все меньше и меньше, и мы знаем об этом. Вся моя
саммад мертва, за исключением двух человек, - заговорил Херилак.
Охотники встретили эти страшные слова молча, но из толпы женщин
послышались вопли ужаса, многие были связаны с саммад Херилака
родственными узами, и сейчас они смотрели на небо на востоке, где начали
появляться первые звезды.
Когда Херилак заговорил снова, ни один звук не помешал ему.
- Вы знаете, что я с моими охотниками ходил далеко на юг, где нет снега и
зимы теплые и где живут только мургу. Это была моя идея, что мурту убили
Амахаста и всю его саммад. Идея оказалась верной, и мы нашли мургу, которые
ходили, как тану, и убивали смертоносными палками. Одну из этих палок я

Но это был не выход. Он знал то, чего не знали другие. Он знал, что
ийланы не забудут его и не оставят в покое тану. Их ненависть была слишком
глубока. Они будут посылать репторов, найдут каждую саммад и не успокоятся
до тех пор, пока не уничтожат всех. Ульфэдан и Келлиманс со своими людьми
боялись только зимы, голода и других тану, не зная, что настоящие убийцы
уже близко.
Никто не заметил, как Керрик забрал копье и ушел. Он нашел своих
товарищей у отдельного костра и присоединился к ним. Херилак тыкал в огонь
палкой и внимательно вглядывался в него, будто ища ответа в языках пламени.
- Нас только трое, - сказал он. - Мы не можем сражаться с мургу в
одиночку. - Он повернулся к Керрику. - Ты знаешь о мургу то, чего не знаем
мы, расскажи нам об этом. Расскажи нам, как они ведут войну.
Прежде чем заговорить, Керрик задумчиво потер подбородок.
- Это непросто сделать. Для начала вы должны знать об их городе и о
том, как он управляется. Вы должны понять различия между фарги и ийланами,
узнать, как они думают и действуют.
- Так расскажи нам об этом, - сказал Херилак.
Сначала Керрику было трудно говорить на языке тану об этом, потому что
он никогда не думал на нем. Он искал новые слова для описания знакомых ему
сцен, новые способы описания понятий, совершенно чуждых этим охотникам.
Они снова и снова спрашивали его о том, чего не могли понять. В конце
концов они кое-что уяснили из общественной организации ийлан, но этого
было слишком мало.
Херилак молча смотрел на свои сжатые кулаки, лежавшие на бедрах, и
старался понять смысл того, что слышит. Наконец он встряхнул головой.
- Я никогда не пойму этих мургу, а потому не буду и пытаться. Мне
достаточно знания о том, что они делают. Крупная птица летает по ночам и
высматривает нас, затем возвращается и говорит им, где находится саммад.
После этого они могут атаковать нас. Это верно?
Керрик хотел запротестовать, но передумал и согласно кивнул. Детали
здесь были не важны.
- Узнав, где остановилась саммад, они готовят нападение. Вооруженные
фарги плывут туда на лодках, потом выходят из моря и убивают всех, кого
встретят.
- Но ты говорил и еще кое-что, - заметил Херилак. - В ночь перед
нападением они устраивают лагерь на берегу.
- Да, они делают это. Они останавливаются как можно ближе, проводят
ночь, а утром следующего дня нападают.
- Они всегда поступают так?
- Всегда? Я не знаю, я был с ними только два раза. Но сейчас это не
имеет значения. Судя по тому, как они думают и действуют, они ДОЛЖНЫ
каждый раз поступать одинаково. До тех пор, пока что-то удается, они
ничего не меняют.
- Значит, мы должны найти способ использовать эти знания для
уничтожения их.
- Но как мы сделаем это? - спросил Ортнар.
- Пока я этого не знаю. Нужно думать об этом и искать, пока не найдем
способа. Мы охотники и знаем, как подкрадываться к добыче. Мы найдем
способ и убьем мургу.
Керрик молчал, погруженный в свои мысли, представляя уничтожение саммад
так, как никогда еще не представлял.
Однажды он был на берегу, когда началась атака, и не забыл ужаса при
виде темных фигур, появившихся из моря. Но он был также и с атакующими,
пришедшими из Альпесака. Он наблюдал за подготовкой нападения, слушал все
распоряжения и точно знал, как это делается. Сейчас он пытался соединить
две эти точки зрения и искал способ повернуть все вспять.
- Повернуть все вспять, - сказал он вслух, затем громко выкрикнул,
когда они повернулись к нему. - Повернуть все вспять! Но чтобы сделать
это, нам будут нужны Ульфадан и Келлиманс, и их саммад. Мы должны
объяснить им, заставить их понять нас и помочь. И потом мы сделаем вот
что: отправимся на юг с саммад и охотниками. Охота будет хорошей, и пищи
будет много. Но когда мы пойдем на юг, наше появление будет наверняка
открыто мургу - об этом им расскажут большие птицы. Но мы будем осторожны
и, когда увидим большую птицу, будем знать, что должно произойти. Увидев
птицу, мы должны выслать охотников на берег. Так мы узнаем, когда должна
начаться атака, и будем готовы к ней. Вместо того, чтобы бежать, мы будем
сражаться и убьем их.
- Это опасно, - сказал Херилак. - Ведя с собой саммад, мы будем
рисковать жизнями женщин, детей и тех, кто не может сражаться. Это должен
быть хороший план, или саммады не рискнут пойти с нами. Думай еще. Разве ты
не говорил мне что-то очень важное, что-то о ночи? Мургу могут ходить по
ночам?
- Их тела отличаются от наших, и по ночам они должны спать. Так и
происходит каждую ночь.
Торжественно крикнув, Херилак вскочил на ноги.
- Мы тоже спим ночью, но не все время. Поэтому мы сделаем так: поговорим
с охотниками и убедим их, что нужно идти на юг вдоль берега и охотиться,
чтобы уйти от голода. Таким образом, саммад получат пищу на зиму. Но пока
мы охотимся, мы будем следить за крупной птицей, которая говорит с мургу.
Когда птица увидит нас, мы отправим охотников спрятаться там, откуда они
смогут незаметно следить за берегом. Когда мургу остановятся на ночь, мы
будем знать, где они. Затем подкрадемся к ним под покровом темноты. Только
охотники. Мы будем идти тихо и тихо выйдем на берег... Он сжал кулаки и
свел их вместе. - Потом мы обрушимся на них. Мы будем колоть их копьями,
пока они спят, убьем их так, как они убивали нас.
Охваченный внезапным порывом, он поднялся и стремительно пошел обратно
к кострам охотников.
- Нужно сказать им... Они должны согласиться!
Но сделать это было нелегко. Ортнар и Керрик присоединились к нему и
снова и снова объясняли свою мысль. О том, как атакуют мургу и как их
можно победить. О том, как они могут охотиться и добывать пищу на зиму. И
убить мургу.
Ульфадан был крайне обеспокоен этим, и второй саммадар тоже. Это была
слишком новая для них идея и слишком опасная.
- Ты предлагаешь мне рискнуть всеми нашими жизнями ради твоего плана, -
сказал Ульфадан.
- Ты предлагаешь нам подставить женщин и детей, сделать из них
приманку. Тут возникает слишком много вопросов.
- И да и нет, - сказал Херилак. - Возможно у нас нет выбора. Без пищи
немногие из вас переживут зиму. И вы не можете охотиться здесь. Идем на
юг, мы знаем, что там будет хорошая охота.
- Но там будут и мургу.
- Да, но на этот раз мы будем настороже. Если хочешь, мы не будем ждать,
пока увидим большую птицу, и пошлем охотников, чтобы они проследили за
берегом. Они предупредят любое нападение. Когда мургу достигнут берега, мы
будем знать, что опасность близка. После этого палатки и весь груз погрузим
на волокуши, и мальчики уведут мастодонтов подальше от берега, забрав
женщин и всех маленьких детей с собой. Так они уйдут от опасности. Это
риск, но риск на который мы все должны пойти. Или это, или смерть в снегах
этой зимы. Без пищи никто из вас не встретит весну.
- Ты говоришь грубо, Херилак, - гневно сказал Келтаманс.
- Я говорю только правду, саммадар. Решение зависит от твоих людей, мы
сказали то, что хотели сказать, и уходим.
Но решение не было принято ни этой ночью, ни следующей, ни через одну.
А потом начались дожди, тяжелые долгие дожди, которые гнал холодный ветер
с севера. Осень в этом году должна была прийти раньше. Запасы пищи были
малы, и все знали это. Трое пришельцев садились в стороне от остальных и
чувствовали, что люди, проходящие мимо, смотрят на них злобно, многие даже
с ненавистью за то, что они заставляют их делать выбор. Наконец они стали
понимать, что выбора у них нет вообще. Много было женских криков и
причитаний, когда палатки были собраны и погружены на волокуши. Поход
начался без обычного возбуждения, ведь он мог оказаться путем к смерти.
Покорные и промокшие, они шли на восток, подгоняемые проливными дождями.

Глава пятая

В суматохе снимающегося лагеря Керрик был слишком занят, чтобы думать
обо всех опасностях, которые ждали в будущем. Неожиданные воспоминания
захватили его, когда волокуши были закреплены за благодушными мастодонтами.
Это было прекрасное зрелище, когда огромные животные налегли на свою
упряжь и потащили скрипящие деревянные сооружения. Они были загружены
палатками и на вершине каждой сидели дети. Когда движение началось,
охотники ушли вперед, расчищая окрестности от дичи, которая встречалась им
на пути. Саммад собирались вместе только по вечерам, в лагере; охотники
тянулись к огню и вдыхали запах горячей пищи.
Первые несколько дней все испытывали страх перед тем, что ждет впереди,

Глава шестая

Весь день Херилак думал только об этой атаке, планировал ее снова и
снова, так что мысленно видел, как все это должно произойти. Керрик и
Ортнар были проинструктированы, поэтому знали, что нужно делать, так же
хорошо, как и он. Херилак оставил их у края рощи наблюдать за берегом и
приказал первым подошедшим идти обратно через лес к поляне. Там они
подождали, пока не собрались все охотники. Он был военным вождем, и все
ждали его приказаний.
- Ульфадан, Келлиманс, - тихо позвал он. - Идите к своим охотникам,
убедитесь, что все собрались.
Никто не разговаривал и не шевелился во время ожидания, ведь они были
охотниками. Они молча сидели на корточках, держа оружие наготове, и ждали
приказов Херилака. Только убедившись, что все здесь, Херилак рассказал им,
что нужно делать.
- Мы должны ударить одновременно, - сказал он. - Для этого мы
вытягиваемся в одну линию, и каждая саммад возьмет на себя половину
берега. Затем мы молча поползем вперед до тех пор, пока не достигнем
травы, растущей над берегом.
Ветер дует от воды, поэтому мургу не почувствуют, когда мы подойдем
ближе. Но они могут услышать, и поэтому не должно быть ни звука. Вы должны
знать свои места, а саммадары ваши должны быть уверены, что вы заняли их
правильно. Оказавшись там, вы должны ждать и не двигаться, пока не увидите
меня, Ульфадана и Келлиманса, пришедших на берег. Это будет сигналом к
движению вперед. А потом своими копьями вы будете убивать мургу, сохраняя
тишину, пока это будет возможно.
Херилак вытянул руку с копьем и коснулся его тупым концом Чуть ниже
подбородка ближайшего охотника, а все остальные подались вперед, чтобы
увидеть что он делает.
- Старайтесь, если возможно, колоть мургу в горло, это их самое
уязвимое место. У них много ребер, и в отличии от животных, на которых мы
охотимся, ребра закрывают переднюю часть тела, а не кончаются под грудью.
Сильный удар пробивает их, но слабый будет отклонен ими в сторону. Поэтому
- только в горло.
Херилак подождал, пока они осмыслят это, а потом продолжал:
- Едва ли мы сможем убить их всех в тишине. Когда поднимется тревога,
вы будете кричать как можно громче, чтобы усилить замешательство. И
продолжать убивать. Если они побегут, пользуйтесь луками: стрелы остановят

Это была настоящая бойня в ночи. Фарги просыпались быстро, но от страха
ничего не могли понять и были в полном замешательстве. Если они и
вспоминали о своем оружии, то не могли найти его в полной темноте. Они
бежали и искали спасения в океане своей юности, однако и там было нелегко
спастись, потому что всюду их ждали острые копья, а стрелы летели вслед
тем, кто достигал полосы прибоя. Это была резня без пощады. Тану были
умелыми мясниками.
Однако фарги были так многочисленны, что некоторые из них ухитрялись
удрать, достигая моря и в панике натыкаясь на мертвые тела, ныряли и плыли
к лодкам. Охотники пробирались за ними к набегающим волнам, их луки сеяли
смерть, пока не были исчерпаны запасы стрел.
Избиение прекратилось только тогда, когда стало некого убивать.
Охотники пошли вдоль лежащих грудами тел, пиная их и коля кольями, если
слышали хоть один звук или видели движение. Один за другим они
останавливались, измученные, и молчали, пока один из охотников не издал
победного вопля.
Все последовали его примеру и завывали скорее как животные, чем как
тану. Эти крики летели над водой к уцелевшим фарги в лодках, которые тихо
стонали и сжимались от страха.
Первые лучи зари открыли отвратительные подробности ночной резни.
Керрик с ужасом хотел отвернуться, но трупы лежали со всех сторон,
наваленные грудами. Однако это зрелище нисколько, казалось, не беспокоило
охотников. Они кричали от счастья, хвастаясь своими подвигами, и бродили
среди трупов, лежавших в прибое, вырезая из них стрелы. Когда стало
светлее, Керрик заметил, что его руки измазаны кровью.
Он отошел в сторону от тел фарги и вымыл их в море. Когда он вернулся,
Херилак ждал его, бурно выражая свое ликование.
- Мы сделали это! Мы ударили по мургу и прогнали их прочь, отомстив за
саммад, которые они уничтожили. Это была хорошая работа.
Далеко в море лодки спешили к югу. Большая часть их была пуста или же с
одной или двумя фарги. Резня действительно удалась.
Керрик чувствовал, что устал от ненависти я страха и тяжело сел на
груду емкостей с консервированным мясом.
Херилак погрозил копьем удирающим лодкам и закричал:
- Убирайтесь прочь и скажите остальным, что произошло этой ночью!
Расскажите всем мургу, что это случится с каждым, кто рискнет явиться на
север.
Керрик не разделял его неразумной ненависти, потому что слишком долго
жил среди ийлаи. В свете наступающего дня он увидел лицо ближайшего мургу
и узнал его: это была охотница, которую он иногда видел вместе со Сталлан.
Потрясенный, он отвел взгляд от ее растерзанного горла. Чувство огромной
утраты охватило его, хотя он и не совсем понимал, в чем она заключается.
Когда Херилак повернулся, Керрик взял себя в руки и спросил:
- А сколько потеряли мы?
- Одного. Разве это не полная победа? Только одного, ужаленного
отравленной стрелой дротика. Неожиданность была полной. Мы сделали то,
зачем приходили сюда.
- Но мы еще не закончили здесь, - сказал Керрик, стараясь забыть о
своих чувствах. - Он постучал по емкости, на которой сидел. - Они содержат
мясо. До тех пор пока цела внешняя оболочка, мясо не испортится. Я ел
такое. Вкус неважный, но жизнь поддержать можно.
Херилак задумался, опершись на копье:
- Значит, этой победой мы выиграли жизнь. С этими запасами еще больше
тану переживут будущую зиму. Нужно послать гонцов к саммад и позвать их
сюда за этим сокровищем. - Он оглядел усеянный трупами берег. - Что еще мы
можем сделать здесь?
Керрик наклонился, подобрал брошенный хесотсан и стряхнул песок с его
тела. Когда он направил его в пустое море и определенным образом нажал,
раздался резкий треск и дротик исчез в прибое. Потом он ткнул животное
пальцем и крошечный рот широко раскрылся. Погладив, он закрыл его и
протянул оружие Херилаку.
- Соберите смертоносные палки. И дротики тоже. Я покажу вам, как с ними
обращаться. Мы не можем разводить эти существа, но если их кормить, они
проживут годы. Яд их дротиков убивает мургу так же легко, как и тану. Будь
они у нас сегодня ночью, ни один мараг не ушел бы отсюда живым.
Херилак восторженно хлопнул его по плечу.
- Эта победа только первая из многих. А сейчас я пошлю за саммад.
Оставшись один, Керрик взял контейнер с водой и напился, а затем
взглянул на возбужденных охотников. Это была победа, первая победа тану.
Но у него было смутное чувство, что будущие победы не будут такими легкими.
Он посмотрел на ближайший труп фарси, затем заставил себя начать поиски на
берегу.

Прошло немало времени, прежде чем он осмотрел всех. Он даже прошел
вдоль всего прибоя, осматривая тела и переворачивая их лицами вверх.
Закончив, он устало опустился на песок.
Он узнал несколько ийлан, в основном, охотников. Керрик посмотрел на
юг, туда, где уже давно исчезли лодки.
Сталлан наверняка была с ними, в этом он не сомневался.
Она, безусловно, возглавляла эту экспедицию и сумела спасти свою жизнь,
скрывшись в темноте.
Они встретятся, Керрик был в этом уверен. Это поражение не остановит
ийлан, а сделает их более решительными. Это не конец сражения, а только
его начало, и чем оно кончится, Керрик понятия не имел.
Но он знал, что однажды произойдет битва, которой этот мир никогда
прежде не видел. Жестокая битва между двумя расами, у которых одинаковым
было только одно: ненависть друг к другу.

Глава седьмая

Дождь хлестал по лодкам. Тяжелые капли барабанили по влажным шкурам и,
шипя, скатывались в океан. Темный берег исчез из виду, и сейчас море было
пустым. Признаков погони не было. Сталлан осмотрелась, затем приказала
своей лодке остановиться и сделала знак другим сделать то же самое.
Они собрались вместе в сыром свете зари. Даже беспилотные лодки
протиснулись поближе, стоя вместе с занятыми, смущенные, потому что не
получили инструкций. Сталлан смотрела на уцелевших фарги с растущим гневом.
Их было так мало! Охваченная паникой горстка, вот все, что осталось от
большой ударной силы, которую она привела на север. Что же было сделано
плохо?
Ее гнев рос; она знала, что было сделано плохо, но, когда думала об
этом, гнев становился таким страшным, что она гнала эти мысли прочь.
- Кто из вас ранен? - спросила она, встав так, чтобы все могли понять
ее.- Поднимите руки.
Почти половина из них была ранена.
- У нас нет повязок, они остались на берегу вместе со всеми запасами.
Если раны открытые, обмойте их морской водой и больше ничего не делайте. А
сейчас посмотрите вокруг: видите ли вы незанятые лодки? Они скоро отделятся
от нас, а мы не можем позволить себе потерять хотя бы одну из них. Я хочу,
чтобы, по крайней мере, одна фарги была в каждой лодке. Сделайте
перемещение сейчас, пока мы все вместе.
Некоторые фарги были слишком потрясены и испуганы, чтобы думать
самостоятельно. Сталлан направила свою лодку сквозь всю флотилию, толкая
их и громко командуя, пока они не начали повиноваться.
- Эта лодка не пустая, - сказала одна из фарги. - В ней лежит мертвая
фарги.
- Выбрось ее в океан, и если найдешь еще, сделай то же самое.
- Эта лодка ранена, стрелы устозоу вонзились в нее.
- Оставь их на месте: ты причинишь больше вреда, вытаскивая стрелы.
Наконец Сталлан удалось разместить в каждой лодке по фарги. Несколько
раненых лодок пришлось оставить, бросив их на произвол судьбы. Как только
все перемещения были закончены, она приказала потрепанной флотилии
двигаться на юг.
Они плыли, не останавливаясь, весь остаток дня. Сталлан не хотела
приближаться к берегу, пока темнота не заставила их сделать это. Там могли
быть другие устозоу, прячущиеся в засаде и готовые напасть. Лодки
двигались, неся испуганных и упавших духом фарги, пока солнце было над
горизонтом. Только тогда Сталлан приказала приблизиться к берегу, к месту,
где в море впадала река. Истомленные жаждой фарги засуетились, но Сталлан
приказала им оставаться в лодках, пока не обследует берег. Она стояла на
страже и держала свой хесотсан наготове, пока они пили, поза ее выражала
презрение к этим глупым существам. Единственное, что они имели - это
оружие, и вот в панике большинство их них совершенно забыли о нем.
- Ближайшая к высочайшей, - сказала одна из фарги, после того как
напилась, - где есть пища?
- Не здесь, малоговорящая и безмозглая. Может быть, завтра. Иди обратно
к своей лодке. Мы не будем спать на берегу сегодня ночью.
Плащей, чтобы сохранить температуру их тел ночью, небыло, поэтому все
фарги стали медлительны и лежали неподвижно, пока утром их не согрели лучи
солнца. Отступление продолжалось.

На третий день, когда по-прежнему не было никаких признаков погони,
Сталлан решила пристать к берегу, чтобы поохотиться. Они нуждались в пище,
если хотели вернуться живыми.
Она внимательно изучила место, где дельта реки разбивалась на множество
протоков, разделенных островками, и там выследила несколько разноцветных
животных, пасшихся среди тростника.
Внешне они напоминали урукуба, только гораздо более маленького, с
такими же длинными шеями и маленькими головами. Она ухитрилась подстрелить
двух из них, прежде чем стадо убежало.
Животные были слишком велики для нее, поэтому она вернулась за фарги, и
те притащили добычу на берег. Все хорошо поели, разрывая мясо зубами,
поскольку не имели никаких режущих инструментов.

Глава восьмая

Воздух под высокими деревьями был таким спокойным, что холодный туман
висел неподвижно. Это холодное молчание нарушалось только каплями,
падавшими с листьев, и далекими криками птиц. Из-под куста осторожно
выскочил кролик и начал обкусывать сочную траву на поляне. Потом вдруг
замер и сел, уши его повернулись, прислушиваясь, затем одним прыжком он
скрылся в лесу.
Издалека послышались тяжелые медленные шаги, похожие на раскаты грома.
Потом к ним присоединился скрип кожаных ремней и шуршание деревянных
волокуш, которые тащились по земле. На краю поляны появились два охотника.
Хотя они носили меховые накидки и мокасины, их руки были обнажены и
покрыты каплями воды. Другие охотники вышли из-под деревьев и пошли через
поляну. Затем появился первый мастодонт - огромный горбатый самец. Его
поднятый хобот срывал ветви с деревьев и запихивал их в рот.
Один за другом мастодонты выходили из леса. Рамы волокуш, которые они
тянули, прокладывали глубокие колеи в мягкой почве. Тану были в пути,
который никогда не кончался.
День перевалил далеко за полдень, когда они достигли удобного места для
лагеря на берегу реки. В сгущающихся сумерках между деревьями кружился
первый снег. Ульфадан взглянул на север и понюхал холодный воздух.
- Рано, - сказал он. - Раньше даже, чем в прошлом году.
Здесь в долине снег будет таким же толстым, как бывает в горах. Нужно
обсудить это сегодня ночью.
Келлиманс неохотно кивнул, соглашаясь. После резни мургу решение о
возвращении в старый лагерь было принято безо всяких обсуждений. Как
только были поставлены палатки и желудки наполнены, все собрались вокруг
костра и разговор начался.

В отличие от оседлых, живших в городах ийлан, тану были охотниками. Они
вели кочевую жизнь без постоянной базы.
Всегда в движении, идя туда, где была лучше охота или рыбалка и где
можно было найти лучшие плоды. Для жизни им не требовалась определенная
площадь - вся земля была их домом. И они не образовывали, подобно ийланам,
большие группы. Их саммад были небольшими группами, объединенными общими
интересами.
Саммадар не был вождем, который отдавал приказы, скорее, это был
охотник, который предлагал самые разумные планы, находил больше всех дичи
и обеспечивал процветание саммад. Его решения обсуждались всеми, и он не
мог отдать приказа, который не нравился бы остальным. Охотник и его семья
могли просто исчезнуть в лесу и присоединиться к другой саммад, если
саммадар не нравился им.
Сейчас как раз нужно было принимать решение. Пламя костра поднималось
высоко, когда в него подбрасывали поленья, а круг охотников тем временем
становился шире. Они смеялись и говорили друге другом, стараясь занять
лучшее место возле огня, где было тепло и не было дыма. Их желудки были
полны, у них была пища на зиму, и этого пока им хватало. Когда Ульфадан
встал и повернулся к ним лицом, разговоры стихли.
- Я слышал много слов о том, что мы должны зимовать здесь, в этом месте,
которое все вы знаете. Охота здесь плохая, но у нас хватит пищи, чтобы
дотянуть до весны. Но сейчас нужно думать не об этом. Если мы останемся
здесь, выживут ли наши мастодонты? Хватит ли им травы и листьев на
деревьях? Это важный вопрос, который мы должны обсудить. Если мы переживем
зиму, а они пагибнут, мы тоже умрем, когда придет время двигаться, а мы не
сможем. Вот о чем сейчас нужно думать.

Судьба мастодонтов серьезно волновала всех охотников. Все, кто хотел быть
услышанным, поднимались и говорили, обращаясь к остальным, и споров было
очень много. Херилак и Керрик слушали, но сами ничего не говорили. Херилак
был военным вождем, а сейчас, когда сражение закончилось, сидел вместе со
всеми. Что касается Керрика, то от был доволен, что допущен в круг
охотников, а не сидит снаружи, вместе с женщинами и детьми. Ему было
достаточно того, что сидит здесь и слушает.
Потом было много бессвязных речей об их проблемах, немного жалоб и
гораздо больше хвастовства. Когда разговор угас, Ульфадан предложил
обратиться к фракену и другие поддержали его. Старика очень уважали за его
память и знавне медицины, он был шаманом, который знал тайны жизни и
смерти. Возможно, он мог указать им выход. Фракен подошел ближе к огню,
сопровождаемый мальчиком без имени. Когда мальчик вырастет, а Фракен умрет,
он должен будет принять имя старика. Сейчас у него имени не было и он был
просто учеником шамана. Склонившись перед Фракеном, он порылся в кожаной
сумке и достал темный шар, который осторожно положил на землю у огня.
Фракен принялся тыкать в нето двумя палочками и вскоре обнаружились
крохотные мышиные кости. Шаман собирал эти кости и по их содержимому

Глава девятая

Меррит оказалась права: после затянувшегося далеко за полночь
обсуждения охотники с большой неохотой решили, что нужно идти на юг искать
пастбища для мастодонтов.
С принятием этого решения они оказались перед очередной проблемой: как
идти?

Когда рассвело, Херилак вышел из палатки. Он разводил огонь, когда к
нему подошли Ульфадан и Келлиманс. Саммадары официально приветствовали
его, затем сели рядом с ним у огня. Херилак наполнил для них деревянные
кружки чаем и стал ждать, когда они скажут, с чем пришли. За его спиной
Ортнар выглянул из палатки, затем быстро втянул голову назад.
- Ты думал, что этой ночью они наговорятся досыта, но они уже снова
здесь, - сказал он. Керрику. - Лично я не вижу в этом никаких проблем.
Убивать мургу - вот все, что там нужно делать.
Керрик сел в спальном мешке и вздрогнул, когда холодный воздух коснулся
его тела. Он быстро натянул через голову свою теплую куртку, затем провел
пальцами по коротким волосам, зевая и почесываясь. Клапан палатки был
откинут, и было видно, что трое охотников еще говорят. Ортнар был прав:
Керрик считал, что им хватит ночных разговоров.
Но последней встречи избежать было невозможно. Херилак поднялся с
земли, подошел к палатке и окликнул его:
- Ты нам нужен, Керрик. Пойдем!
Керрик встал, сел у костра и стал маленькими глотками пить горячий чай,
пока Херилак рассказывал, что они решили.
- Саммад пойдут на юг, потому что у них нет другого выбора. Однако они
не знают, что будут делать, когда достигнут земли мургу. Впрочем, одно
несомненно - мургу должны быть убиты, и потому нужен военный вождь. Они
предложили эту должность мне.
Керрик согласно кивнул.
- Так и должно быть. Ты вел нас к победе, когда мы уничтожили мургу на
берегу.
- Я действительно знаю, как нужно атаковать, но сейчас мы планируем
больше, чем одну атаку. Мы планируем покинуть леса и идти на юг, в
поросшие травой земли, где живут только мургу, мургу всех видов. Значит мы
должны убить их смертоносными палками. Сейчас я скажу вам правду: я мало
знаю о мургу и смертоносных палках, но ты, Керрик, знаешь это отлично.
Поэтому я говорю, что сакрипексом должен быть ты.
Керрик никогда не думал о такой возможности. Это было слишком
неожиданно. Он неуверенно покачал головой, потом неохотно заговорил:
- Это огромное доверие, но я знаю слишком мало, чтобы быть сакрипексом.
Да, я знаю много о мургу, но слишком мало об охоте и других делах племени.
Херилак же уже испытанный вождь.
Все молчали, ожидая, что он скажет дальше. Саммад видели в нем вождя, и