33

- Если ты действительно хочешь, чтобы завод больше никогда не
работал, - заметил Шоу, - задача эта архитрудная.
- Почему? Разве, если мы его сожжем, он не будет уничтожен?
- Только выведен из строя, если найдутся люди, которым отчаянно
захочется его запустить. - Он похлопал по станине большого пресса. - Эта
штука сделана из литого чугуна и стали. Ее можно извлечь из-под развалин,
сдуть пыль и смазать - всего двадцать четыре часа, и она снова работает.
- Так что нам делать? - спросил Трой.
- Нечто такое, что наши кузены французы называют Sabotage. Мы должны
сломать эти машины так, чтобы о ремонте не было и речи. Лучше всего
выбрать штамповочные прессы для гильз - они наиболее уязвимы и практически
незаменяемы, ибо сделаны по специальному заказу в Шотландии. Достаточно
будет заложить в каждый по заряду пороха.
- Согласен. Я сделаю заряды, а ты покажешь, куда их сунуть. Хорошо бы
еще насыпать пороху на эти коробки с патронами, чтобы они наверняка
загорелись и взорвались. Тогда остается подумать только о самих автоматах.
Они запакованы, и, даже если ящики сгорят, нет гарантии, что они выйдут из
строя. Если их достанут - а где-то есть еще один склад патронов, - вся
наша работа насмарку.
- В реку их. Несколько дней в воде, и они уже невосстановимы.
- Тогда вперед. Этих коробок здесь тысячи.
- Следовательно, самое время начать, - сказал Шоу, снимая плащ. -
Посмотрим, сколько мы их утопим до рассвета.
Работа была на износ. Заложив пороховые заряды, они перешли к ящикам
с автоматами. Ящики разламывали, а автоматы выносили к берегу и кидали
подальше в темную воду. Работе не видно было конца, а на востоке уже
заметно посветлело. Дождь перестал, но небо в тучах. Трой упал на одну из
коробок, тяжело дыша.
- Хватит. Пора закладывать запальные дорожки. К рассвету мы должны
быть далеко отсюда. - Он заколебался. - Понимаешь, я точно знаю, что
сегодняшнее восстание обречено. Пытался сказать Джону Брауну, но он не
желал слушать. Все участники налета, все, кто не успеет удрать, погибнут.
Это я знаю наверняка.
- Откуда?
- Я не могу тебе рассказать. Робби, поверь мне на слово. Надо
удирать. Возьмем лодку сзади - фасад здания наверняка под наблюдением.
Уже слышались отдельные выстрелы. Дороги обратно не было.
- Ладно, пойдем. У меня нет любви к верной смерти, которая владеет
нашим другом Брауном.
Аккуратно, стараясь не наступать на рассыпанные зерна пороха, они
насыпали пороховые дорожки на все бочки и соединили их в одну, ведущую к
открытой двери. Полупустые бочки поставили на последние штабеля автоматов.
Приготовления закончились. Трой опустил фонарь, и контуры здания
проступили на фоне неба.
- Пора. Когда взорвется, мы должны оказаться под прикрытием
фундамента стены. Отплываем, как только убедимся, что пожар разгорелся.
Это мы возьмем с собой. - Трой положил сумки и заряженный автомат под
переднюю банку лодки. - Если нас заметят, сможем защититься - эта штука
уравняет шансы. Если на нас не нападут, она пойдет в реку вслед за
остальными, а у нас останутся пистолеты. Ты готов?
- Готов, давай.
Они прижались к мшистой стене, и Трой, разбив стекло фонаря, бросил
его пылающим комом на пороховую дорожку. Мягко вспыхнув, огонь побежал по
ней, потрескивая, и скрылся за дверью.
Через секунду стена, под которой они укрывались, затряслась от
канонады взрывов. Со звоном вылетели стекла, пламя рванулось из окон,
повалили клубы дыма, расцветающие багровым цветом от запылавшего внутри
огня.
- Есть! - завопил Трой, перекрикивая рев пожара. - Смываемся!
Они побежали к лодке, впрыгнули и оттолкнулись. Трой схватил
единственное весло и погреб изо всех сил, стараясь выбраться на быстрину и
уйти подальше от горящего здания. На берегах никого. Но Трой не сбавлял
темпа до тех пор, пока они не отплыли от острова настолько, что стали
неразличимы в туманной серости рассвета.
Трой запыхался, и руки у него так болели, что он только обрадовался,
когда Шоу забрал у него весло. Потом они гребли по очереди, и вот
показался противоположный берег. За ними ярко горел винтовочный завод,
впереди выплывал из рассветной серости низкий берег.
- Ты что-нибудь видишь на берегу? - спросил Шоу.
- Не вижу. Похоже, что там сплошной луг. Но поблизости должна быть
дорога.
- Будь на ней кто-то, мы бы его уже увидели. Думаю, мы в
безопасности.
Тишину нарушал только плеск весла. Они подходили к берегу, днище
заскрипело по песку прибрежной мели, снизу заплескалась вода. Какая-то
птаха песней встречала рассвет. И ни звука больше.
Шоу сильно отталкивался веслом, стараясь подойти ближе к берегу. Трой
выскочил, держа веревку, и вытянул лодку на песок.
- Порядок, - сказал он. - Я ее подержу, а ты...
Трой увидел, как лицо шотландца исказила гримаса ужаса.
Грохнул выстрел. Шоу схватился обеими руками за кровавое месиво,
которое только что было лицом, упал вперед и застыл.
Трой в повороте потянул револьвер, но его остановил голос с берега:
- Попробуй только вытащить пушку, и пойдешь туда же, куда и этот
ниггерский жополиз.
Трой медленно поднял руки и повернулся к человеку на берегу с
нацеленным на него револьвером. Это был полковник Мак-Каллох. В его голосе
звучала холодная злость:
- По заслугам ему. Этот Робби Шоу бывал гостем в моем доме, а потом
предал меня и привел тебя пакостить мне. Я бы его еще десять раз
прикончил.
- Не надо было убивать его! - Трой тоже был разъярен. - Никакой
необходимости! Поздно, полковник! Видите, пламя? Это горит завод винтовок!
И все ваши автоматы и патроны, считайте, сгорели.
- Вижу пламя. Я его еще с дороги заметил и вас на фоне пламени. Я
пришел убить тебя, черномазенький.
- Хармон моя фамилия. Сержант Трой Хармон. Прошу вас запомнить это,
полковник. Запомните имя негра, который выследил вас на пути в сто
двадцать лет назад, последовал за вами и поломал ваш бредовый план.
- Он не настолько бредовый, Хармон. - Мак-Каллох овладел собой. - У
меня остались синьки. Заводы здесь и в Ричмонде будут отстроены, люди,
которые мне помогли, помогут мне снова. Найдем другое место для выпуска
автоматов. Временная задержка. Но время еще есть.
- До апреля шестьдесят первого, и все.
- На твоем месте я бы об этом не беспокоился, твое время кончается
прямо сейчас. Ты принес мне массу неприятностей, но, когда я спущу курок,
они кончатся. У тебя есть время быстренько помолиться твоему
ниггер-баптистскому боженьке. Молись, черномазенький.
Трой медленно опустил руки вдоль тела. Когда он заговорил, голос его
был переполнен презрением:
- Вы больной, сумасшедший, жалкий расист, Мак-Каллох. Вы - позор
своей страны и своего мундира. Вы, как дурак, полагаете, что цвет кожи или
религия делает вас выше другого. Я бы плюнул вам в физиономию, но не стоит
труда.
- Говоришь много, ниггер. Если попросишь пощады, я тебя, может, и
помилую.
Трой расхохотался:
- Насколько же ты глуп, необразованная краснорожая скотина! Стреляй и

34

Трой, не веря своим глазам, смотрел, как пули впивались в тело
Мак-Каллоха. Полковник сложился пополам, выпустил револьвер, покатился
вниз по круче к ногам Троя. Глаза его были открыты, но уже слепы. Он
вздохнул последний раз, и забулькали продырявленные легкие:
- Кто... такой Джон... Браун... - и умер.
- Дай мне руку, Трой, - сказал Шоу, покачиваясь в лодке. Его лицо
было залито красным. Автомат бессильно повис вдоль тела, и у Шоу не было
сил его поднять.
С Троя мгновенно спало оцепенение, он рванулся, как от удара тока, и
подхватил Шоу под мышки. Вынеся на берег, Трой осторожно положил его на
траву рядом с трупом Мак-Каллоха. Обернувшись, он увидел, что лодку уносит
течением. Зашлепав по воде, он догнал лодку и подтащил ее к берегу.
Вытащив из лодки сумки, он достал аптечку.
- Ранения волосистой части черепа, как правило, весьма кровоточивы, -
откомментировал Шоу, когда Трой перевязывал ему рану. - Мне показалось,
что череп разнесло. А пришел в себя и понял, что лежу лицом вниз на дне
лодки. Ощущение такое, будто срезали половину головы. Но семья Шоу всегда
славилась крепкими черепами. И как только я перестал себя жалеть, я
обрадовался, что остался жив. Видел я плохо, но со слухом все было в
порядке. Я по голосу определил, где стоит бешеный полковник - над нами, на
берегу, на том же месте, с которого он стрелял в меня. Остальное, как
говорится, принадлежит истории. Мои руки, как оказалось, лежали на
автомате под сиденьем, хотя я это не сразу осознал. Я все сделал так, как
ты сказал, и получилось. Ты прости, что так долго, но я хотел быть уверен,
что, когда я задвигаюсь, его внимание будет отвлечено тобой.
- Не знаю, как тебя благодарить...
- Тогда и не надо. - Он минуту помолчал, глядя Трою в лицо. - Я
слышал, что вы друг другу говорили.
- В самом деле?
Трой перевернул труп полковника, оторвал кусок рубашки, не залитый
кровью, смочил в воде и выжал. Этой тряпицей он стер с лица Шоу засыхающую
кровь.
- В ваших словах была хоть доля правды? - спросил Шоу.
- А это дальше не пойдет, Робби? Ты никому не скажешь и в газеты не
напишешь?
- История, признайся, превосходная.
- А кто тебе поверит? Я ведь буду все отрицать.
- В том-то и дело, - вздохнул Шоу. - Мне не поверят, и даже печатать
никто не возьмет. Так что, Трой Хармон, я даю тебе свое слово. Я тебе
обязан жизнью, как и ты мне, и этим мы связаны навеки. Но если я
поклянусь, что никогда никому ничего не скажу, я узнаю правду? Правда ли,
что вы - вы оба - на самом деле прибыли сюда из будущего?
Трой задумался, потом кивнул, чувствуя странное облегчение от того,
что можно поделиться тайной.
- И ты за ним последовал? Смелый поступок.
- Смелый? Может быть, не знаю. Это надо было сделать. Он принес сюда
этот пистолет, чтобы рабовладельцы выиграли войну. Чтобы изменилась
история. Этого нельзя было допустить.
- Значит, приближается война? - спросил Шоу, понизив голос. - Ты
говорил про апрель шестьдесят первого.
- Робби, не спрашивай о датах. Скоро начнется война, и погибнут сотни
тысяч. Но победит Союз, и рабство умрет навеки.
- Аминь. Но ты мне ответь - и в этом ты мне отказать не можешь: что
ждет Англию и Шотландию? Ты ведь это знаешь, ты знаешь все будущее?
Трой встал и прислушался. Тихо. Стрельбы не было слышно, и, казалось,
они в безопасности.
- Боюсь говорить, Робби. Боюсь, что, если ты будешь знать будущее,
само это знание, какие-то слова или действия могут будущее изменить. Одно
могу сказать: плохо не будет. Будут, конечно, войны, но твоя страна
останется живой и свободной. Мир изменится, всюду появятся машины,
исчезнут лошади с улиц городов. Сами города изменятся, будет сплошь бетон,
сталь и асфальт. А люди останутся очень похожи на тех, каковы они сейчас.
Бога ради, кончим на этом. Мы больше никогда не должны говорить об этом.
- Но я лопаюсь от вопросов! Как тот человек, которому предоставили
три желания, а он боялся их использовать. Ты столько знаешь, чего я не
узнаю никогда! - Трой молчал, и Шоу с усилием сел. - Я постараюсь не
вспоминать - но искушение будет адово.
- Давай лучше подумаем, как отсюда выбраться, пока нас не поймали.
Если Мак-Каллох увидел нас с дороги, значит, лошадь привязана где-то
поблизости.
- А как быть с полковником?
- Это не единственный труп, который сегодня унесет река, - мрачно
ответил Трой.
Он нагнулся, быстро ощупал карманы Мак-Каллоха и вынул бумажник и
большое кольцо с ключами. Потом толкнул труп ногой. Тело тяжело
перевалилось за край обрыва, плюхнулось в воду и закачалось, погружаясь и
выныривая, пока его уносило течение. Полковник уходил домой, к
возлюбленному Югу. Трой смотрел ему вслед, пока течение не унесло его.
Потом он влез в лодку и с нескрываемым отвращением посмотрел на серые
очертания автомата. Схватив за ствол, Трой с размаху закинул его подальше
в воду. Раздался всплеск и пошли круги.
Лошадь Мак-Каллоха они нашли неподалеку под деревьями. Трой подержал
Шоу стремя, потом забросил сумки за седло.
- Ехать сможешь? - спросил он.
- Думаю, что да. Если не считать сильной головной боли, мне не так уж
плохо. У тебя есть какой-нибудь план?
- Есть. Мне надо вернуться в Ричмонд. Ты ведь слышал, что Мак-Каллох
говорил о чертежах этого автоматического пистолета. Я их должен найти и
уничтожить. Это, похоже, опасно, но необходимо. Так что тебя я позвать с
собой не могу.
- Меня не надо звать, я иду добровольцем. Ты ведь не думаешь, что я
брошу дело раньше, чем оно будет сделано? Кроме того, неоспоримый факт -
ты в одиночку не сможешь этого сделать. Давай держаться проселочных дорог,
мне не хочется слишком часто объяснять, почему у меня на голове бинт. А
вообще говоря, я не думаю, что нас сейчас будут всерьез искать. После
крушения их планов и смерти Мак-Каллоха.
К тому времени, когда они добрались до города Калпеппера, они были
относительно в безопасности. И достаточно далеко от Харперз Ферри, чтобы
рану Шоу не связывали с тамошними новостями. Объяснение, что он свалился с
лошади и разбил лицо, принималось нормально. Трой держал лошадь, пока Шоу
делал покупки в универсальном магазине. Кроме всего прочего, он еще купил
газету. Развернули они ее уже за городом. Налет на Харперз Ферри не сходил
с первых полос.
- Дело закончено, - сказал Шоу, пробежав статью. - Налет продолжался
тридцать шесть часов. Потом отряд морской пехоты захватил штурмом
оружейный завод и взял в плен уцелевших. Штурм возглавили полковник Роберт
И.Ли из второй кавалерийской армии и лейтенант Дж.И.Б.Стюарт. Никогда о
таких не слыхал.
- Я слыхал, - угрюмо сказал Трой. - И ты еще услышишь.
Шоу не слушал его. Он читал отчет, и на его лице застыло выражение
ужаса.
- Это страшно! Там бойня была. Просто мясорубка. Можешь себе
представить, первым люди Брауна убили негра! А участники налета, что
пытались спастись, попали в лапы к местным, и их изрубили в котлеты.
Помнишь беднягу Ньюби, того мулата? Он хотел только освободить жену и
детей с плантации в Вирджинии. Так ему перерезали глотку, а уши отрезали
на сувениры! - Шоу отшвырнул газету и повернулся к Трою, глаза его
переполняла скорбь. - Такого еще много будет, правда? Это ведь только
начало?
Трой отвернулся, чтобы не отвечать, но молчание было яснее ответа. Он
подобрал газету и заставил себя перечитать все подробности. Он не сказал
Шоу, что Джон Браун и все, кто выжил, предстали перед судом и были
повешены. Это должно случиться через несколько месяцев.
Когда они подошли к окраинам Ричмонда, у Троя созрел план, что делать
дальше. Перед закатом они стали лагерем в чаще леса поодаль от дороги.
- Я должен проникнуть в дом Мак-Каллоха, - сказал Трой. - У него в
карманах я не нашел ничего, что подсказало бы, где он держит чертежи
пистолета. Однако я достаточно его знаю, чтобы предположить, что они у
него дома. Никому другому он бы их не доверил. Парочка ключей на этом
кольце смотрится заманчиво. Будто замки от сундука или сейфа. Я собираюсь
войти и выйти одной и той же дорогой. Никто меня не увидит, и я вернусь до
рассвета.
- Удачи.
- Спасибо. Надеюсь, она не понадобится. Простая работа по взлому и
проникновению. Скоро увидимся.
Трой принял все возможные меры, чтобы не попасться никому на глаза на
своем обходном пути к дому полковника. Слуги Мак-Каллоха по-прежнему в
невольничьих комнатах, но в доме было темно. Трой наблюдал около часа, но
не обнаружил в доме света или движения. Луна то скрывалась в облаках, то
выныривала; он терпеливо дождался долгого периода темноты, а потом
неслышно скользнул к двери. Нужный ключ он нашел почти сразу, отпер замок
и вошел с револьвером наготове. В доме стоял запах затхлости и легкой
гнили. Убедившись наверняка, что он один, Трой засунул револьвер за пояс и
начал поиск.
Сейф он нашел меньше чем за час. Трой просто осматривал комнату за
комнатой, пока не дошел до спальни. Тщательно задернув тяжелые шторы,
чтобы с улицы не увидели света, Трой для верности завесил их еще и
одеялом, а затем зажег свечу и стал подбирать ключи к сейфу.
Внутри оказалось приличное количество денег, золотом и в банкнотах. А
на дне - отдельный ящик. Только открыв ящик и достав сверток чертежей,
Трой почувствовал облегчение. Последняя работа. Когда эти бумажки
исчезнут, планы Мак-Каллоха будут разрушены окончательно.
Вынув чертежи, Трой заметил под ними книгу. Что полковнику так дорого
в этой книге, хранившейся среди его самых больших сокровищ? Трой прочитал
заглавие и похолодел.
Флетчер Прэтт, "Крещение огнем". Краткая история Гражданской войны.
Прэтт, вдохновитель планов Мак-Каллоха по изменению истории. Он и в самом
деле сумасшедший - взять с собой такую книгу. Ее надо немедленно
уничтожить, вместе с чертежами. Однако в Трое взыграло любопытство.
Последние слова Мак-Каллоха не шли из памяти. "Кто такой Джон Браун?" Он
быстро перелистал книгу, заглянул в оглавление, в указатель в конце.
Упоминания о нападении на Харперз Ферри не было. Имя Джона Брауна не
упоминалось.
Все стало до ужаса ясно. Мак-Каллох был плохим учеником в школе, да
еще вырос в Миссисипи, - в штате, в котором самый низкий в Соединенных
Штатах стандарт образования. Вполне вероятно, что в школе он ничего не
читал о Джоне Брауне, а если читал, то забыл. Истории он не знал. Он верил
в абстракцию, в мечту о прежнем Юге. Однако, чтобы изменить историю, ему
нужно было прочесть побольше о самой войне. Для него, никогда ничему не
учившегося, одной книги показалось достаточно.
И по странной иронии, гримасе судьбы, по непредугадываемому стечению
обстоятельств и законов судьбы и случая ему попалась книга, в которой даже
не упоминался Джон Браун и его трагическая роль в событиях последних
месяцев, вызвавших войну.
Судорожным движением Трой разорвал книгу пополам. Отвратительна

35

Только когда они добрались до Вашингтона, Трой почувствовал, как его
отпускает темная волна напряжения. Они немного отдохнули, спуская деньги
полковника, одевшись заново и пару раз устроив себе пир. За эти три дня
Трой написал подробный доклад о всех своих действиях с момента прибытия и
до настоящего времени. Был шанс, что доклад случайно обнаружат, так что он
старался избегать конкретных имен и названий. Полковника он обозначил
заглавной буквой М, а автомат "стэн" - просто "оружие". Доклад получился
тщательный и подробный, и Трой перечитал его с удовольствием. Задание
выполнено, успешно завершено, и после отправки доклада по назначению Трой
мог считать себя свободным. Он подписался Т.Х., поставил дату - 5 ноября
1859 года и запечатал доклад в бутылку.
Эксперименты у стеклодува показали, что невозможно запаять горлышко
бутылки так, чтобы бумага не обуглилась. Трой положил доклад в бутылку
из-под виски, плотно закрыл пробку и слой за слоем наложил сургуч. Не
удовлетворившись этим, он поместил бутылку в массивный деревянный ящик и
залил его смолой. Когда она застыла, ящик скрепили шурупами.
Ясным днем бабьего лета они отъехали к северу от города. Солнце
припекало, листья обретали осеннее разноцветье. Трой хорошо помнил место,
и вскоре после полудня они достигли скалы.
- Если бы ты мне сказал, что делаешь, я бы подменил тебя, - сказал
Шоу.
Трой энергично вкапывался рядом со скалой, выбрасывая землю, как
роющий нору барсук. Он отер со лба пот, перевел тяжелое дыхание и ответил:
- Ладно, скажу, только сначала закончим работу. Мне нужно выкопать
яму, вложить туда коробку и закопать ее раньше, чем кто-нибудь появится.
Надо, чтобы ее никто не потревожил.
Шоу сменил его. Вкопаться в мягкую почву почти на два ярда не стоило
особого труда и времени. Трой положил ящик на дно ямы и пристроил
поаккуратнее. Ящик походил на маленький деревянный гроб. Для кого? Может
быть, для независимого Юга из планов Мак-Каллоха? Трой бросил горсть
земли. Конец Мак-Каллоху, и планам его конец. Задача выполнена, и доклад
представлен.
Все. Он схватил лопату и обрушил в яму поток черной земли. Засыпали
яму за пару минут, Трой утрамбовал холмик вровень с землей, а лишнюю землю
сложил в захваченный для этой цели мешок. Когда же на свежей земле
рассыпали опавшие листья, все следы работы были скрыты начисто. Трой
показал на верхушку гранитной скалы:
- Вот сюда я прибыл. Этот скальный кряж не менялся столетиями. И в
будущем он тоже не должен измениться. В один прекрасный день здесь
построят лабораторию, а вокруг еще много домов. Я отправил туда доклад - в
этой коробке, и моя работа окончена.
- Ты имеешь в виду, что в будущем эту коробку выкопают? - Трой
кивнул. - И узнают, что случилось после твоей поездки во времени? Боже
мой, Трой, ты весьма щепетильная личность. Когда твой доклад прочтут, ты
уже много лет будешь покойником.
- Неважно. Я поступил, как обещал. Выполнил задачу и представил
доклад.
- Я полагаю, у тебя не существует возможности явиться самому, держа
доклад под мышкой?
- Никакой. Дорога была в один конец. Я это знал, когда шел, и не
сожалею. Я сделал то, что считал нужным, и думаю, работа того стоила.
- Я полностью согласен, хотя сомневаюсь, что мог бы принять подобное
решение. Но с этим ясно. Ты решил, что будешь делать дальше?
- Конечно, решил. Покину Юг и отправлюсь на Север, в Нью-Йорк. Это
мой родной город, и мне очень любопытно взглянуть, на что он сейчас похож.
- Содом и Гоморра, - с отвращением произнес Шоу. - Целый мир, причем
довольно противный. Самый продажный и порочный город в мире. Там каждый
год если не чума, то бунт.
- Похоже на мой дом, - сказал Трой. - Хотелось бы посмотреть. Ты
поедешь со мной?
- Разумеется. Ничего серьезного, пока не заживут раны, я все равно не
планирую. Если мне все равно, где поправляться, почему бы не в море
роскоши, которую предоставляет Маммона-на-Гудзоне. Но никаких лошадей.
Поедем поездом.
Путешествие было медленным и грязным, в окна влетала жирная копоть и
оседала повсюду. К Нью-Йорку они уже более чем созрели для того, чтобы
схватить кэб и ехать в отель и принять горячую ванну. После трех дней
обильной еды и спанья до полудня Шоу решил, что сможет сидеть в седле. Они
взяли напрокат лошадей в конюшне на Двадцать третьей улице Манхэттена,
доехали до Хьюстона и на пароме переправились через Ист Ривер. Если не
считать отсутствия мостов, город показался Трою на удивление знакомым.
Конечно, не было небоскребов и вместо машин всюду лошади, но улицы и
здания Ист-Сайда очень похожи на те, которые ему помнились. Бруклин просто
крольчатник из маленьких домов, и пока они не доехали до Квинса, заметных
изменений он не обнаружил. Дома уступали место фермам и извилистым
проселочным дорогам. Они ехали спокойно, позавтракали в гостинице "Корона"
и продолжили путь.
Через час Трой остановился на вершине холма и посмотрел вниз на
деревню Ямайка у перекрестка дорог. Ее окружали фермы, а за ними болота и
камыши Ямайского залива. Трой покачал головой.
- Я там родился, - сказал он показывая вниз. - И там вырос. Там были
маленькие домики, а там магистраль Ван-Байка, а вон там - подземка вдоль
Ямайка-авеню.
- Как ты сказал?
- Подземка, ну, знаешь, железная дорога, поднятая на эстакаду.
- Нет, не знаю, но идея интересная.
- Шумно очень. Зимой, когда открывают двери на станциях, чертовски
холодно. И снег задувает. Робби, что мне тут делать? Я здесь чужак. -
Вдруг, в приступе расстройства, Трой ударил лошадь каблуками. - Поехали в
гостиницу, выпьем чего покрепче.
Шоу пустился в галоп, чтобы не отстать. Потом они замедлили ход и
поехали рядом. Шоу поймал остановившийся взгляд Троя и понял, что тот
видит не дорогу и не деревья вокруг, а навеки утраченный собственный мир,
который уже никогда не увидеть наяву. Шоу положил свою руку поверх его на
луку седла. Трой посмотрел на него, и глубина отчаяния в глазах друга
показалась Шоу невероятной. Но на губах Троя мелькнула тень улыбки.
- Ты хороший человек, Робби Шоу, и я очень рад, что тебя встретил.
Поехали в Манхэттен и развеемся. Закажем хороший обед и много-много
бутылок вина. А потом в театр. Повеселимся и порадуемся, пока можно,
потому что все это скоро кончится. Война на горизонте. Страшная война
брата против брата, которая разорвет страну пополам. Так что повеселимся,
тем более что и нам скоро расставаться. Надеюсь, мы встретимся снова, но
не знаю, где и когда.
- Звучит окончательным приговором. А что ты собираешься делать?
- То, что умею лучше всего. Попробую записаться в армию. Надвигается
война. И ничто ее не остановит. Ты и твои друзья аболиционисты вели мирную
войну против рабства, но это время кончается. В скором будущем заговорят
ружья.
И много времени пройдет, пока кончится война.

36. ПЕРВОЕ ИЮЛЯ 1863 ГОДА

Вода недавно закипела и, когда Трой вылил ее себе на руку, была еще
горячей. Она обожгла открытую шрапнельную рану, и между обрывками мышц
снова показалась кровь. Рана неглубокая, но болезненная. Трой стиснул зубы
и стал ее чистить. Антибиотики, потраченные на раненых в этой многолетней
войне, давно кончились, оставалась лишь кипяченая вода. Кусок бинта он
тоже прокипятил и теперь обмотал им руку так, чтобы рана была закрыта. Это
последнее усилие утомленного долгим боем организма совсем истощило его
силы, и он оперся спиной о ствол дерева, прикрыл глаза и бросил руки на
колени, застыв в полудреме. Перед глазами поплыли сбивчивые воспоминания.
Как быстро прошли годы и - как медленно. Так много случилось с тех
пор, как он простился в Нью-Йорке с Робби Шоу. Быстро выяснилось, что
записаться в армию не так просто, как ему представлялось. Черные не
требовались - только как денщики или землекопы. Он не смирился.
Понадобился год тяжелой работы и изрядная толика денег полковника, чтобы
создать в Бостоне первый негритянский батальон - Первый Массачусетский
полк цветных добровольцев. Денег на пробивание идеи и на взятки отцам
города ушло не меньше, чем на снаряжение. Но работа была сделана, а это
самое главное. К началу войны они были готовы. И они воевали - и как
воевали! - и погибали. Однако в добровольцах нехватки не было никогда. За
два года боев сменилась половина личного состава. Погибали лучшие. Многие
лица трудно уже вспомнить, и имена забывались. Трой клевал носом,
полубессознательные мысли неслись по кругу.
- Сержант, я жаркое протаранил. Все больше бобы, но если пороетесь
как следует, можете надыбать кусок крольчатины.
Голос разбудил Троя. Он проснулся и посмотрел на здоровенного парня с
улыбкой до ушей - у того не хватало половины зубов. Трой улыбнулся в
ответ, взял оловянную миску и полез в карман за ложкой.
- Спасибо, Лютер. Этого мне и не хватало. - Он настолько устал, что
до этой минуты даже не осознавал, что и проголодался не меньше. Запустил
ложку в миску и набрал полный рот бобов. Отлично! Когда это он последний
раз ел? Сейчас и не вспомнить, в голове только воспоминания дневного боя.
Похоже, что утром, лепешка и желудевый кофе. А с тех пор - ничего, кроме
пуль и снарядов. Однако их много не съешь.
Вечер был теплым и темным. На холме горели костры армии Союза,
сбегающие вниз по холму по обеим сторонам Семетри-Ридж - сигнальные огни
ночи. Возле них отдыхали усталые бойцы, уцелевшие в дневной битве,
готовили еду и старались не думать о завтра. Повернувшись спиной к ночи,
они не глядели вдаль, туда, где далекие линии огней обозначали позиции
конфедератов. И много же их собралось в эту ночь у маленького городка
Геттисберга в штате Пенсильвания!
Лис мятежа, генерал Роберт И. Ли, по-прежнему жив после двух лет боев
и по-прежнему нападал. А теперь лис оказался среди цыплят. Он привел на
Север восемьдесят тысяч человек и перенес войну на территорию противника,
за Вашингтон в Пенсильванию. Сегодня его здесь остановили. Он не разбит,
но здесь, под Геттисбергом, его удалось остановить. Войска Союза целый
день дрались под плотным огнем артиллерии конфедератов, отбивая одну атаку
серомундирных цепей за другой. Но они выстояли. Удержали, как Трой слышал,
всю линию обороны. Но это словно бы другая, далекая битва. Его война шла
здесь, в лесистых холмах и долинах, среди каменных скал и извилистых
ручьев. Люди его полка. Первого Массачусетского полка цветных
добровольцев, стояли, дрались - и победили. Нет, не победили, или победили

ЙНННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННН»
є ЭТОТ ТЕКСТ СДЕЛАН HARRYFAN SF&F OCR LABORATORY є
є В РАМКАХ ПРОЕКТА САМ-СЕБЕ ГУТЕНБЕРГ-2 є
ЗДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД¶
є !!! Текст предназначен исключительно для чтения !!! є
є !! SysOp не отвечает за коммерческое использование текста !! є
ЗДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД¶
є HARRY FAN STATION SYSOP HARRY ZAGUMENNOV FIDO 2:463/2.5 є
ЗДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД¶
є ОДНО ИЗ САМЫХ БОЛЬШИХ СОБРАНИЙ ТЕКСТОВ (ОСОБЕННО ФАНТАСТИКИ) є
є НА ТЕРРИТОРИИ EX-USSR є
МНННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННН№
є Если у вас есть тексты фантастики в файловом виде - є
є присылайте на 2:463/2, на 2:5020/286 или на 2:5030/106 є
ИННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННј
Гаppи Гаррисон. Время для мятежа.
перевод с англ. - М. Левин.
Harry Harrison. A rebel in Time.