22

Когда Трой дошел до размокшей колеи, солнце уже прилично припекало
ему спину. Было еще раннее утро, а он уже вспотел, как лошадь. Днем вообще
будет духовка. Ему пришлось снять куртку, от которой уже шел пар. Дорога
представляла собой две колеи, наполненные грязью и прерываемые ухабами.
Трой пошел по травянистой обочине. После очередного подъема ему открылся
вид на тесовые крыши среди деревьев. Тайсонс Корнере. Деревню окружали
поля окрестных ферм, а прямо впереди рядом с дорогой стояло ветхое
строение.
Даже и не строение - это слишком громкое слово.
Скорее, хижина. Такие жалкие жилища он раньше видел во время каникул
только глубоко в лесных дебрях вокруг Миссисипи. Грубые сооружения из
некрашеного леса, покоробленного дождями и солнцем. Точь-в-точь такая. В
щель между досками можно было руку просунуть. Дверь открывалась прямо в
слежавшуюся дворовую грязь. Половину хижины затенял старый дуб, а под
дубом сидел старик, молча наблюдая за Троем. Черная кожа изрезана
морщинами, а на голове оставалась пара пучков седых волос. Старик был одет
в какие-то древние заплаты. Трой кивнул ему, подошел, но старик не
шевельнулся.
- Привет, - сказал Трой.
Старик покачал головой:
- Пока, а не привет. Ты еще до заката помрешь.
Трой улыбнулся, пытаясь обратить слова в шутку:
- Ладно тебе, старик, еще накликаешь.
- Чего там кликать. Ты где сумки спер?
- Они мои.
- Плохо врешь, даже я не поверю. Такие сумки бывают у белых, а у
ниггеров не бывают. Первый встречный белый сперва тебя пристрелит, а потом
только спросит, где спер. Ты с Севера или как?
- С Севера.
- По говору вроде так. Так вот, парень, у нас тут Юг.
- В дом не позовешь? Похоже, мне тут надо кое-чему обучиться.
- Это уж точно! - старик рассмеялся кудахчущим смехом. - Я глазам
своим не поверил, когда ты вот так чапал по дороге. Мистур Янки, тебе
много чего надо понять. Ты не на Севере, и здесь ты всего лишь раб.
Эта спокойная констатация факта резанула Троя сильнее, чем угроза или
оскорбление. Как-то вдруг остро пришло осознание, что негры сейчас в
рабстве и что рабство узаконено. Этот вот всю свою жизнь провел в рабстве.
Стала ясна одна простая вещь: либо Трой научится вести себя так, как этот
старик, либо может считать себя мертвым.
Он чуть не упустил шанс. С дороги, откуда он пришел, послышались
голоса и стук копыт.
- Залазь! - прошипел старик. - Залазь, или ты уже покойник!
Трой не стал спорить. Он кувыркнулся в открытую дверь, подкатившись
под стену. Стук копыт приблизился, а потом раздался голос:
- Эй, дядя, ты давно здесь сидишь?
- С рассвета, сар. Как рассвело, капитан, так я здесь.
- А ну-ка расскажи, что ты здесь видел. Да говори правду, а то я
спущу твою черную шкуру!
- Что видел, капитан? Да ничего, сар. Вороны только летают.
- Вороны, говоришь? А настоящую черную ворону не видел? Ниггера в
чудных ботинках с крадеными сумками?
- Как изволите говорить, сар? Нет, сар, не видел. Тут никто не
проходил, сар, могу поклясться, капитан!
- Я вам говорил, Лютер, что этой дорогой он не пойдет, - сказал
другой голос.
- Вы называете моего мальчика лжецом?
- Если бы я считал, что он лжет, меня бы здесь не было, правда? Я
только считаю, что этот хмырь наврал мальчику, чтобы сбить нас со следа. Я
думаю, как только мальчик скрылся из виду, он рванул в другую сторону. Вы
посмотрите на той дороге, по которой мы приехали, а я сообщу в Корнере.
Тогда ему далеко не уйти. Спорить могу, что за этого ниггера и награда
назначена.
Копыта отстучали прочь, но Трой не шевелился. Он вжался в стену, не
обращая внимания на цепочки муравьев, переползавших со стены на него и
обратно. Им овладел страх, которого он не испытывал еще никогда в жизни.
Даже тогда, когда оказался отрезанным от своей роты на территории
противника.
Он и сейчас был на территории противника. В своей собственной стране
- но она не была его страной. Еще не была. Он знал историю по книгам, а
сейчас начинал чувствовать ее собственной шкурой и понимать по крайней
мере одну из причин Гражданской войны; и чувствовать, что значила победа,
купленная столь дорогой ценой. Трой глянул вниз и увидел, что у него
трясутся пальцы. Со злостью сжав их в кулак, он вмазал по стене. Рано еще
сдаваться.
Старик, кряхтя, разогнулся, устроился на пороге и глубоко вздохнул.
Он сидел спиной к Трою.
- Ты спас мне жизнь, - сказал Трой. - А я даже не знаю, как тебя
зовут.
- И не надо. Когда тебя поймают, ты не скажешь.
- Как мне от них удрать? И куда податься?
- Откуда приперся, туда и иди, скатертью дорога. Вылазь на задворки
да спрячься в кустах за хижиной. Туда они не полезут. Когда стемнеет -
вылезешь.
- А куда потом? Ты же слышал, они поднимут на ноги всю округу. Как я
выберусь?
Старик презрительно хрюкнул:
- Если будешь таким дураком, то никак. Тебя поймают, выпорют и
вздернут, но сначала ты им про меня расскажешь. Я с тобой влип, парень,
понял? Влип!
Он что-то проворчал себе под нос, покачиваясь на пороге, и принял
решение.
- Выйдешь оттуда и пойдешь, куда я скажу. Я свяжусь с Дорогой, и
пусть они с тобой возятся. А теперь пошел вон.
Под кустами было жарко. Раскаленный воздух не шевелился, мухи терзали
немилосердно. Трой заставил себя вздремнуть, но мухи заползали в нос и в
рот. Он их выплевывал, отмахивался. Безуспешно. По дороге иногда проходили
люди, слышался скрип тележных колес. К сумеркам у Троя раскалывалась
голова от гудящей боли. Шевелиться он не решался. Раздался звук медленных
шагов, и он вжался в кусты. Скрипнула дверь хижины, и послышался шепот:
- Тут тебе миска с водой. Не хапай, пока я не уйду.
Вода была теплая и вонючая, но Трою она показалась самой вкусной на
свете. Он заставил себя растянуть ее как можно дольше.
Когда стемнело, воздух чуть-чуть остыл, но главное - исчезли мухи.
Удовольствие было недолгим, мух сменили наглые и звенящие комары.
Казалось, прошли часы, пока снова хлопнула дверь и раздались шаги старика.
Он куда-то прошлепал между деревьями и спустя целую вечность возвратился.
- Эй, ты! Давай вокруг дома. Там тебя встретит мальчишка.
Между облаками плыла бледная луна, и в ее свете можно было разглядеть
две фигуры. Старик махнул ему рукой:
- Вот этот парень. Он боится, но он тебе поможет. И ты ему помоги.
Мамаша у него болеет, надо лекарство. У тебя доллар есть? Должен быть, при
таких-то шмотках.
- Конечно! Рад буду заплатить. Если я могу тебя еще чем-то
отблагодарить, буду счастлив...
- Заткнись. Ничего не надо. Иди в сарай, в который он тебя поведет. И
никогда не возвращайся.
Трой прошептал какие-то слова признательности в спину уходящему, но
тот не обернулся. Он был беден, но горд. Трой пожалел, что предложил
деньги. В его руке оказалась маленькая теплая ручка, и он улыбнулся
мальчику.
- Мы достанем лекарство для твоей мамы. И не только. Пошли.
Босые ножки ребенка шли уверенно, и Трой поспешил за ним, безуспешно
стараясь не шуметь. Они шли явно каким-то кружным путем, удаляясь от
главной дороги, через пахнущий смолой сосновый лес. Шли довольно долго,
потом мальчик остановился. Молча и бесшумно он свернул к прогалине в чаще
леса. Колеи дороги остались рядом, и лужи поблескивали в лунном свете.
Облака рассеялись, ночное небо усыпали звезды. Дорога стала западней.
Мальчик потянул его за рукав, пригнул и прошептал прямо в ухо:
- Оставайся здесь и не шевелись.
Трой не успел ничего ответить, а мальчик уже исчез, скользнув как
тень через дорогу. Его долго не было. Трой подумал, не достать ли из сумки
пистолет, но решил, что пока не стоит. Выстрел в такую тихую ночь поднимет
на ноги всю округу, а всех, кто на него пойдет, ему не перестрелять.
Оставалось только ждать. Когда мальчик коснулся его руки, он вздрогнул.
- Там люди. Пойдем. - Он потянул Троя за рукав.
Стремглав перебежав дорогу, они скрылись в кустах за обочиной. На
фоне неба виднелись очертания дома, в окнах мелькал свет. Обогнув дом, они
нырнули в кукурузу, отметившую их путь шелестом. Из темноты выступил
темный массив сарая. Мальчик открыл дверь. Она слегка скрипнула.
- Прячься! - прошептал мальчик. - Эй! Деньги для мамы.
Трой зачерпнул горсть монет, куда больше доллара, и сунул в руку
мальчишки. Пальчики сжались, и мальчик исчез. Только скрипнула,
закрываясь, дверь. Трой ощупью добрался до стены, спотыкаясь и цепляя
сумками невидимые предметы. Он сбросил сумки, нащупал что-то вроде
сеновала и рухнул.
Он в безопасности - надолго ли? Старик был сердит и говорил что-то
непонятное. Насчет какой-то дороги. Трой не знал, что это могло значить.
Рядом с сараем раздались уверенные шаги, и дверь громко заскрипела.

23

- Так, это ты и есть. - Голос не изменился. - Лапы держи повыше, вот
так, как держишь. Я тебя искал с полудня вместе с другими, а тебя и след
простыл. Люди уже думали, что мальчик все выдумал. Однако теперь я вижу,
что парень описал тебя точно.
Это был здоровый и крепкий мужик с рыжими волосами и толстым брюхом,
которое выпирало из штанов и натягивало красные подтяжки.
- Что вы собираетесь со мной делать? - спросил Трой, глядя на длинный
ствол нацеленного ему в диафрагму пистолета. - Пристрелить?
- Вопросы задает тот, кто держит пистолет. Так что держи лапы вверх и
отвечай, кто тебя привел.
- Не знаю.
- Кто тебе сказал про меня?
- Тоже не знаю.
- Забавно. Если не смотреть на тебя, то можно подумать, что говорит
янки.
- А потому что я и есть янки. Из Нью-Йорка.
- Готов поверить, что-то в тебе есть необычное. Прямо и не знаю, что
мне с тобой делать.
- Пока вы решаете - у меня руки устали. Позвольте мне их опустить? -
Не дожидаясь ответа, Трой опустил руки и перенес вес тела вперед. Если
поднырнуть и выбить пистолет, то шанс есть.
- Опусти. - Человек сунул пистолет за пояс широких штанов, и Трой
расслабил мышцы. - Ты здесь пробудешь какое-то время. Я тебе покажу, куда
спрятаться. Это просто дыра за чаном для патоки, однако она тебе сохранит
жизнь. Дня через два мы отправим тебя с еще двумя, которые должны прибыть.
- Отправим - куда?
- На Север, куда же еще.
- Извините, но по моим делам мне нужно ехать на Юг. Тем не менее
благодарю вас.
- Благо... - Человек от удивления не смог продолжать. Он поднял
фонарь повыше и подался к Трою, чтобы получше его рассмотреть. - Ну,
позволь тебе сказать, ты и в самом деле не такой, как другие. Половина
всех рабов Юга рвется в Канаду, а тебе нужно обратно!
- Нужно. И я не раб. Да, тот, кто меня сюда послал, говорил о дороге.
Это что - станция Подпольной Железной Дороги, нет?
- Слишком много спрашиваешь. Твои сумки? Тогда подбери. Нечего тут
людям о них спотыкаться. Пойдем в дом. Я как раз сготовил обед - думаю, ты
не станешь отказываться.
- Не стану, спасибо. Последний раз я ел - не припомню даже когда.
- Держись за мной поближе, я свет погашу. Чужих поблизости никого,
мои собаки бы учуяли. Но на всякий случай, чтобы тебя не увидели.
Их поглотила темнота. Трой нащупал седельные сумки и вышел за
человеком из сарая. Что-то большое наперло на него из темноты, и раздалось
рычание.
- Тише, ребятки, тише. Это друг. А ты, незнакомец, иди медленно. Если
не будешь делать резких движений, они тебя не тронут. Войди и закрой
дверь, я зажгу фонарь.
Кухня была бедно обставлена, но чисто прибрана, деревянный стол
свежевыскоблен. Хозяин повесил фонарь на крюк над столом и нацедил жбан
свежей воды из бочки. Жбан он поставил на стол и добавил две кружки.
- Я сегодня не вздувал огонь. Есть только холодный окорок и
кукурузная лепешка.
- Все, что угодно. Заранее благодарен. Кстати, меня зовут Трой
Хармон.
- Что у тебя за дело на Юге, Трой?
- Частное дело, мистер... извините, не знаю как вас называть.
Человек напротив прожевал кусок обмакнутой в патоку кукурузной
лепешки и удивленно покачал головой.
- Да, ты и в самом деле не от мира сего. Меня зовут Мило Дойл, если
все остальное ты уже знаешь. И я из Бостона. Этим объясняется, почему я не
пристрелил тебя на месте.
- Этим многое объясняется, мистер Дойл. - Ветчина была жилистой и
плохо провяленной, но Трой не привередничал и запивал ее водой со
сладковатым привкусом. - Этим объясняется и то, что вы мне помогаете, да и
прочее, о чем вы говорили.
- Я здесь уже так давно, что все забыли, откуда я. Приехал я сюда
работать на железной дороге - на настоящей, я имею в виду, женился на
местной, завел хозяйство. Она умерла три года назад, я с тех пор один.
Делать мне тут особо нечего, разве только себя жалеть. Подумывал все
продать и вернуться домой, да руки не доходили. А потом как-то зашел ко
мне друг, которого я знавал еще дома - он теперь адвокат. Попросил оказать
услугу. С тех пор все оказываю и оказываю. Ну вот, теперь ты про меня все
знаешь и можешь в ответ рассказать про себя.
- Буду рад. Родился и вырос в Нью-Йорке, на Лонг-Айленде. В молодости
ушел в армию...
- Постой, сынок. Впервые я слышу, чтобы кто-то из твоего народа попал
в армию Соединенных Штатов.
- Я это сказал? Я за границей много воевал. Есть армии, где не
интересуются цветом кожи. А позаботиться о себе я могу. Сейчас я занят,
ну, скажем, в проекте, по ходу которого мне требуется найти одного
человека. Теперь я понимаю, что в одиночку мне этого не сделать. Я прошу
вашего совета и, может быть, смогу помочь в вашей работе. Насколько я
понимаю, Дорога занимается важной работой, помогая бегству рабов на Север.
- Работа, слов нет, важная, - переправа грузов на Север. Однако в
этой работе некоторые из нас важнее других. Наша станция маленькая, не
такая, как была у бедняги Тома Каррета. Он переправил через Уилмингтон две
тысячи семьсот пассажиров, пока его не поймали.
- Я не пытаюсь оценивать масштаб ваших операций. Однако такие вещи не
могут обходиться дешево. У вас должны быть расходы на еду и транспорт, и
они наверняка не маленькие. А значит, мы можем друг другу помочь. Я могу
заплатить за любое содействие, и наши отношения будут взаимовыгодными.
У Дойла отвисла челюсть, и по подбородку сбегала струйка патоки:
- Слушай, ты не пробовал продавать змеиное молоко? Парень, который
умеет говорить, как ты, был бы великим торговцем. Взаимовыгодные
отношения, - надо же так придумать! Ты говоришь лучше доброй половины моих
знакомых проповедников.
Трой улыбнулся:
- Преимущества хорошего образования. - Начальная школа номер 117 и
средняя школа на Ямайка-стрит - да, знали бы они!
- Какое-то преимущество у тебя точно есть. Но если ты хочешь, чтобы я
тебе помог, расскажи мне побольше о том, кого ты ищешь. Это твой друг?
- Совсем наоборот. Его зовут Уэсли Мак-Каллох, но он мог и сменить
имя. Хотя, честно говоря, сомневаюсь. Он убил по крайней мере троих
человек - это только то, что мне известно. Я хочу его разыскать и дать
знать властям.
- Это белый?
- Да.
- Трудная задача, Трой. Особенно на Юге. Один ты ни за что не
справишься.
- Теперь я понял. Наивно было считать, что мне это по силам. Мне
нужна крыша... - Дойл изумленно посмотрел на него, не понимая. - Нет, не
настоящая крыша, я имею в виду - другая роль. Я целый день об этом думал.
Не мог бы я отправиться на Юг как чей-нибудь слуга? То есть найти
какого-нибудь белого для прикрытия операции. Как вы думаете, это может
пройти?
- Я думаю, что мне надо выпить, а то не разобраться. Не могу сказать,
удастся ли это сделать, но точно знаю, что это самая странная мысль,
которую я слышал за всю свою жизнь. - Он со стуком поставил на стол
тяжелый кувшин, вытащил из горла затычку и налил две полные кружки. -
Попробуй. Это делает фермер, что живет ниже по реке. Содрал с меня дайм за
эту бурду. Как тебе?
Трой отпил глоток, о чем тут же пожалел. Давясь, он сказал:
- По-моему, тебя надули.
Дойл согласно кивнул:
- Переплатил. Сам знаю. - Он высосал остатки и долил свою кружку. -
Однако я знаю человека, который тебе нужен. Он шотландец, пишет что-то для
газет из Вашингтона. Ему случалось нам помогать, и он возит наши сообщения
на Юг. Думаю, он подойдет.
- Если он согласится, это будет идеально. Ты можешь с ним связаться?
Дойл почесал пальцами челюсть.
- Мне нужны железные гвозди, а Хогга из Корнерз нет на месте, я
спрашивал. Так что у меня есть хороший повод ехать в город. Если я поеду
рано, то к закату вернусь. Если его не будет, я оставлю записку. У наших
людей, которые знают, как с ним связаться. Однако ты тем временем должен
спрятаться в нору.
- Я пока отдохну, ты обо мне не беспокойся.
- Я беспокоюсь о себе и о том, что меня вздернут, если тебя найдут
здесь. Да, нужно еще немножко денег, чтобы уговорить газетчика.
Трой полез в карман:
- Десяти долларов хватит?
- Десяти? Я сказал "уговорить", а не "купить с потрохами". Теперь
бери свои сумки, и я тебе покажу нору, где ты можешь отоспаться.
Убежище было сделано искусно. Большая бочка для патоки наклонялась в
сторону, освобождая вход. За ним в песчаной почве была выкопана пещерка,
укрепленная стволами деревьев, а стены удерживали расщепленные бревна. Из
них же был сделан настил, приподнятый над сырым грунтом. Еще там был
ночной горшок, кувшин с водой и огарок свечи на поставце. И все.
- Утром перед уходом я принесу тебе чего-нибудь поесть.
Это были последние слова, которые Дойл сказал Трою. Бочка стала на
место и закрыла вход. Трой нашел спичку и зажег свечу, затем вытащил
револьвер и лег. Сумки вполне заменяли подушку, и он заснул сразу.
Днем, пока не было Дойла, Трой подремывал. Все равно в темноте ямы
делать больше нечего. Способа определить время тоже не было, день тянулся
и тянулся, и Трой решил, что что-то не так. Он пошел вдоль слабой тяги,
пока не нашел глиняную трубку, через которую поступал свежий воздух.
Трубка наверняка была изогнута, поскольку через нее не проходил даже намек
на свет. Трой прижал к ней ухо. До него доносились случайные звуки,
однажды он услышал телегу, другой раз - как дети перекрикивались друг с
другом.
Он снова задремал и проснулся от собачьего лая. Чужой - или хозяин
вернулся? В любом случае надо приготовиться. Когда открылась потайная
дверь, Трой стоял у стены с пистолетом.
- Выходи, - сказал Дойл. - Все в порядке.
Трой неуверенно вышел, мигая на свет фонаря. Рядом с Дойдем стоял
тощий человек в темном костюме и высоких сапогах для верховой езды.
- Кто это? - спросил Трой.
- Тот, о ком я тебе говорил, - так что спрячь колючки, ежик. Это
мистер Шоу, мистер Робби Шоу. Я ему кое-что рассказал о твоих планах, и он
заинтересовался. Ты можешь ему рассказать то, что рассказал мне.
Оставайтесь пока здесь. Собачки начеку, и я пока что обойду окрестности.
Он вышел и унес с собой лампу. Слышно было, как скулили собаки.
- Наверное, лисы, - спокойно сказал Шоу. - Думаю, что в окрестностях
их много.
- Не знаю, я не из этих мест.
- Разумеется, вы не из этих мест. Позволю себе заметить, что у вас
акцент не меньше, чем у меня.
- Кстати, о вашем акценте. - Трой всматривался в темноту, но видел
только расплывчатый контур. - Знаете, у вас акцент скорее англичанина, чем
шотландца. Извините, если я вас обидел.
- Никоим образом. Просто преимущества образования в Сассенахе. Это в
Винчестере. Мои родители хотели подготовить меня к жизни в этом мире. Вы
показались мне человеком, который много путешествовал, и с каждой минутой
все более интригуете. Наш хозяин упомянул два имени. Вы - Трой Хармон?
- Это так.
- Рад познакомиться, мистер Хармон. Второе же несколько меня удивило
- имя человека, которого вы ищете. Уэсли Мак-Каллох, если я не ошибаюсь?
- Вы не ошибаетесь.
- Это не может быть полковник Уэсли Мак-Каллох?
Трой вынул кольт из-за пояса и наставил его в темноту.
- Он носил звание полковника. А почему вы его назвали? Вы о нем

24

Мысли Троя были чернее темноты вокруг. Ловушка? Мак-Каллох расставил
людей вокруг места своего прибытия, чтобы проследить, не будет ли погони?
Дойл - человек Мак-Каллоха, приманка в западне?
Большой палец взвел курок револьвера со звонким щелчком.
- Извините, что-нибудь не так? - спросил Робби Шоу. - Это у вас
револьвер?
- Револьвер. Шестизарядный кольт. Если первым выстрелом я промахнусь,
то при свете вспышки я вас увижу и достану вторым выстрелом. Стойте на
месте и не двигайтесь.
- Я и не собирался двигаться, дорогой друг. В этом нет необходимости,
как вы понимаете. За меня может поручиться Дойл, и мои взаимоотношения с
Дорогой всегда были лишены каких бы то ни было недоразумений...
- Вы работаете на Мак-Каллоха?
- Разумеется, нет. Однако должен заметить, что мое знакомство с
полковником было весьма полезно для той работы, которой занимаются мои
друзья. Благодаря ему я был принят в тех кругах общества, в которые иначе
мог бы не проникнуть никогда.
Сверкнул фонарь, и вошел Дойл.
- Собаки поймали лису, - сказал он и вдруг заметил у Троя пистолет. -
Это что еще значит?
- Страхование жизни. Ты знал, что этот журналист знаком с
Мак-Каллохом?
- Нет, но меня это не удивляет. Он знает кучу народа, что на Севере,
что на Юге. Убери свой дурацкий пистолет и пойдем на кухню. Я тебе сказал,
что он один из нас, и тебе остается только положиться на мое слово.
Трой заколебался, потом сунул револьвер за пояс.
- Если я ошибся, приношу свои извинения. Однако вы, я думаю, должны
меня понять.
- Об извинениях не может быть и речи, мой дорогой друг. - Шоу махнул
рукой, предавая инцидент забвению. Тем не менее он испустил вздох
облегчения. - Я, вообще говоря, не очень люблю оружие. Ах, местный эликсир
жизни, благодарю. - Он принял из рук Дойла чашку с мутной жидкостью и
осушил половину одним глотком.
Трой тоже взял чашку, но только слегка отхлебывал, сидя за столом.
- Самое интересное, - говорил Шоу, вглядываясь в свою кружку, - что я
встречался с полковником еще до своего приезда в эту страну. Это было в
Глазго, в клубе моего отца. У них был какой-то совместный бизнес.
Трой подался вперед, пытаясь не слишком проявить свой интерес:
- А чем торгует ваш отец, мистер Шоу?
- Торгует! Фи, не так грубо. Тяжелая индустрия, металлургический
завод.
- Он выпускает машины для обработки стали?
Шоу озадаченно поднял бровь:
- Вообще говоря, да. А также бронзы. Вы знаете что-то, чего я не
знаю?
- Может быть. Пожалуйста, рассказывайте дальше.
- Видите ли, похоже, что полковник всерьез занимается тяжелой
промышленностью. Он нас утомил своими постоянными разговорами о том, что
пора избавить Юг от позорной зависимости от металлургии янки. О том, что
все, что делают худосочные заводские рабочие Севера, не хуже могут сделать
свободные сыны Юга. И прочие сентенции того же стиля, на которые я,
признаюсь, никогда не обращал особого внимания. Я только знаю, что он
покупал много, платил наличными и доставлял все сюда. У него кузнечный
завод в Ричмонде, и он все время говорит только о боронах, плугах,
сенокосилках и прочих скобяных изделиях. Правда, общение с полковником
облегчается тем, что он богат и имеет много влиятельных друзей. И кроме
того, проезжая мимо дома полковника, я всегда могу быть уверен, что мне не
откажут в выпивке. Это все, что я могу вам сообщить. - Он допил свою
кружку и улыбнулся, когда она была долита с характерным бульканьем. -
Теперь неплохо было бы услышать причины вашего столь живого интереса к
нему.
Трой уже обдумал свои слова, предвидя, что рано или поздно отвечать
на этот вопрос придется. Каков бы ни был ответ, будет лучше, если он будет
правдоподобен. Самым мудрым было бы придать правдоподобную аранжировку
реальным фактам.
- Полковник Мак-Каллох, если это и есть тот человек, которого я имею
в виду, - убийца и казнокрад. Он разыскивается, и его голова оценена. Я
должен его найти. После этого в дело вступит закон. Уверяю вас, что дело
очень важное.
- Похоже, - сказал Дойл. - И похоже, что ты в этом как-то лично
заинтересован. Так ведь?
- Так. У меня с этим убийцей свои счеты. Но в данном случае это не
важно. Был нарушен закон, и убийца не пойман. Я распоряжаюсь некоторыми
суммами, отпущенными на расследование, и могу заплатить за помощь. Тем
более что, как я понял, один я не справлюсь. Вы, мистер Шоу, согласны мне
помочь?
- С удовольствием, мистер Хармон. Как из чистого альтруизма, так и
из-за денег. Не стыжусь признаться, что журналистика - очень скудно
оплачиваемое занятие, а мой отец, как он ни богат, держит семейную
шкатулку на крепком замке с тех самых пор, как я закончил Оксфорд. В любом
случае можете на меня полностью рассчитывать. Какую именно операцию вы
планируете?
- Я буду вашим слугой. Это даст вам возможность организовывать все,
что понадобится, и за все платить. Я же буду абсолютно незаметен, следуя
за вами и таская чемоданы. Как вы думаете?
- Прекрасно! Если бы вы только смогли ухудшить ваше произношение и
правильность речи. Мне было бы неприятно вступать в объяснения, почему мой
слуга изъясняется лучше, чем преподаватель колледжа.
- Иес, сар. Глупой ниггер попробует.
- Адекватно. Я думаю, что тренировкой мы добьемся совершенства.
Теперь давайте о деталях. Как вы думаете - он повернулся к Дойду, - как
нам начать это приключение?
- Я предлагаю вам начать с того, что вы сегодня же смоетесь отсюда. Я
не привык, чтобы здесь ошивалось столько народу. Купите моего старого мула
за пять долларов. У него только один глаз и спина провисла, но он еще
здоров. На нем поедет Трой. Еще я дам ему пару драных башмаков, а эти
чудные ботинки пусть оставит. Свой большой пистолет и все, что захочет,
Трой сможет положить в мешок, а ты, Робби, повесишь его сумки у себя за
седлом - для такого, как он, они слишком шикарны. Так это будет похоже на
правду - если ты, Трой, не будешь раскрывать рта, пока не научишься
говорить как следует.
- Нес, сар.
- Все еще плохо. Тренируйся дальше.
- Седло у твоего мула есть? - спросил Трой.
- Не-а. Ниггеры ездят просто так, если ты не заметил. Придется и тебе
научиться. Я вас снабжу на дорогу, так что сможете обходить города, пока
Трой не научится не выдавать себя каждым словом. Я дам вам прорезиненные
плащи, одеяла, котелки и миски. Привяжите их на мула. Погода хороша для
пикников на воздухе. Линяйте быстро на Юг, не теряя времени. Сейчас
допьем, поедим - и вперед. Мне будет спокойнее знать, что вы уже на
дороге.

На окраину Вашингтона они въехали, когда уже рассвело. Трой неуклюже
ковылял, ведя в поводу тощего мула, у которого, как оказалось, вместо
хребта была пила. Даже подложенные одеяла не спасали. Но он забыл о
неудобствах, когда из утреннего тумана выплыл город.
Тут перед ним впервые воочию встала реальность его путешествия в
девятнадцатое столетие. Пока он был слишком занят выживанием и не обращал
внимания на обстановку. Грубая одежда и примитивный быт фермеров не очень
бросались в глаза, тем более что в летние каникулы он встречал такое. Даже
хижины были немногим лучше тех, что приходилось видеть во Вьетнаме. Но
столица нации, настоящий город, отличалась от той, которую он знал, даже
по названию.
Город, конечно, был гораздо меньше того расползшегося по сторонам
мегаполиса, в который он превратится через столетие. И, конечно, он совсем
по-другому выглядел без громадных каменных глыб федеральных зданий
греческого и римского стилей. Дома были поменьше, деревянные или
кирпичные, стояли они вдоль узких и по большей части немощеных улиц. Но
больше всего поражало отсутствие в уличном движении моторов. Улицы забиты
лошадьми, повозками и пешеходами. Сколько лошадей! Резкий запах конского
навоза забивал все остальные, даже аромат горящего дерева из печей,
примешиваясь к паровозному дыму возле железнодорожной станции. Трой мог бы
растеряться, если бы Шоу не обругал его, приказав двигаться вперед. Но
невозможно было пройти мимо сияющего черного паровоза, сверкающего медью и
пускающего пар. Это же не история, а живая машина, и он был поражен до
немоты. Он пришел в себя только от прикосновения к ребрам ботинка Шоу.
- Эй, бой, какого черта зенки выкатил? Залазь на мула! Целый день
готов так простоять, бездельник!
- Нес, сар. Щасс, только вот веревку завязать. А то все зараз поедет.
- Не тронь подпругу, безрукий! Я сам затяну.
Шоу спрыгнул с лошади и наклонился осмотреть вьюк.
- Вы слишком медленно двигаетесь, кто-нибудь заметит, - прошептал он.
- Извините меня. Однако боюсь, я все равно не смогу ехать. Хребет
этой твари и так разрезал меня пополам.
- Тогда ведите его на поводу, но мы должны двигаться.
Так много хотелось посмотреть, однако Шоу прав - останавливаться и
глазеть опасно. Но это танталовы муки. Капитолий издали казался очень
похож сам на себя. Однако пригородов на границе с Вирджинией не было
совсем. На месте Вашингтонского национального аэропорта сверкала вода
болот и качалась осока. Там, где будет Пентагон, на зеленом лужке паслись
коровы.
- Подходящее время для завтрака, - сказал Шоу, съезжая с дороги в
поле. Трой захромал за ним.
- Самое время. Эти разбитые ботинки немилосердно натерли мне обе
ноги. Идти ничуть не легче, чем ехать на этом несчастном сырье для
столярного клея.
- Стоит запомнить! Как вы сказали - сырье для столярного клея? У вас,
янки, бывают очень образные выражения. Теперь я собираюсь здесь полежать,
а вы, я полагаю, могли бы взять ведро и сходить к тому вон ручейку за
водой для этих тварей.
- Иес, масса, щасс прямо.
- Уже лучше. Вы делаете успехи.
У ручья берег обрывался. Трой прошел вдоль обрыва до сходящей вниз
тропы и подошел к воде. Она казалась чистой и свежей. Трой сложил ладони
ковшиком, напился глубокими и долгими глотками, потом плеснул себе в лицо,
смывая пыль вашингтонских улиц. Наполнив ведро, он вылез наверх и сразу
остановился, услышав голоса. Осторожно, прячась за высокой травой, он
поднял голову и посмотрел.
С Робби Шоу разговаривали два подъехавших всадника. Один из них
что-то сказал, другой громко захохотал и спешился, одновременно доставая
из седельной кобуры пистолет. Шоу отступил назад, но человек шагнул
следом, тыча стволом ему в живот. Второй спешился и подошел к коню Робби
Шоу. Конь вскинулся и попятился. Человек схватил поводья, пригнул голову
коня вниз и потянулся к сумкам.
Там было все имущество Троя. Деньги, пистолет - все.

25

Минуту Трой колебался, оценивая ситуацию и отмечая расположение
людей, потом пошел вперед. Выйдя из укрытия, он громко позвал.
- Масса, я воду принес, как вы сказали.
Он медленно, шаркая, продвигался вперед, опустив голову, согнув плечи
и держа ручку ведра двумя руками, будто она была непосильно тяжелой.
Сквозь опущенные поля шляпы он видел, что спешенный человек повернулся к
нему и навел на него пистолет. Тот, что остался на лошади, тоже вынул
пистолет. Трой не обратил на это внимания, шаркая дальше своей дорогой,
разговаривая сам с собой, будто не замечая их присутствия.
Это сработало. Двое заухмылялись, ожидая, когда он их заметит. Ладно.
Будет им театр в стиле Степенфечита или, скорее, пародии на "Рочестер"

26. РОББИ ШОУ

Без всякого сомнения, мой новый американский приятель был человеком
столь необыкновенным, что я затруднился составить о нем определенное
суждение.
Эти слова мои не следовало бы понимать как сомнение в храбрости моего
спутника или в его надежности. Наша маленькая стычка с рыцарями большой
дороги вполне выказала его способности к деятельности подобного рода. Нет,
лишь мелкие черты поведения его, как и облик в целом, находил я
беспокоящими мое воображение. Решимость его была неуклонна, как водный
поток, и неколебима как скала. Она читалась в чертах лица его и в каждом
изгибе его тела, когда он глядел на дом Мак-Каллоха; казалось, он
уничтожил бы самый дом, если бы имел возможность. Не стану скрывать, что и
я ощутил некоторый холод при виде лица его, исполненного этой решимости.

27

Время приближалось к трем часам утра, и ночь застыла в тишине. Луна
зашла полчаса назад, и спящий город погрузился в теплую тьму.
Трой спал на чердачном сеновале около внешней стены конюшни, где
через щель в досках было видно ночное небо. Дважды он просыпался,
убеждался, что луна еще на небе, и засыпал снова. Теперь он встал, подошел
к ведру с водой и плеснул себе в лицо. Какая-то лошадь в стойле беспокойно
переступила и фыркнула. Дверь сарая почти бесшумно открылась и снова
закрылась, и лошадь опять успокоилась.
Было сыро, жарко и темно; враги со всех сторон. Так похоже было на
Вьетнам, что Трою сильно недоставало винтовки М-16, которая там была
частью его самого. Он хотел было взять револьвер, но передумал. Если
придется применять оружие, значит, задача не выполнена. Это должна быть
разведка, а не огневой контакт. Оружием будет стальная отмычка. Еще он
взял складной нож, кусок свечи и спички. Больше ничего не требовалось.
На неосвещенных улицах в полной темноте он был в безопасности, зная,
что увидит и услышит постороннего раньше, чем тот - его. В знакомом деле
ночного поиска с четко определенной задачей он чувствовал себя уверенно.
Где-то сонно гавкнула собака, учуяв незнакомого, но он уже был
далеко. Потом послышались шаги. Он замер в темноте: мимо него прошли двое,
разговаривая между собой и не подозревая о его присутствии.
Меньше чем через полчаса Трой стоял, прислонившись спиной к изгороди
и разглядывая очертания деревянного дома на фоне звезд. Завод Мак-Каллоха.
Трой долго стоял без движения, терпеливо наблюдая и слушая. Ничто не
нарушало тишины ночи. Похоже, что нет ни охраны, ни собак. Где-то поодаль
заржала лошадь, и снова наступила безмолвная и глубокая тишина.
Трой оторвался от изгороди, перешел дорогу и подошел к двери дома.
Нащупал замок. Замок был прост и отнял немного времени. И уж точно не
могло быть электрического сигнала тревоги. Язычок щелкнул, и дверь
открылась.
Все двери внутри были не заперты. Ощупью Трой нашел дорогу в цех. На
фоне света звезд проступали контуры громадных машин. Робби говорил о двери
за горном. Осторожно, шаг за шагом, Трой пробирался вперед.
Горна не было видно, но его присутствие ощущалось по волнам
расходящегося тепла. Ведя пальцами по деревянной стене, Трой нащупал
дверной косяк. Дверь была заложена стальной полосой и заперта на висячий
замок.
Трой нащупал замочную скважину, вставил отмычку, повернул.
Почувствовал, как сработал замок.
Дверь была отперта.
Он остановился и затаил дыхание, не издавая ни звука. Неожиданное
везение.
Везение? Или...
Разум обдумывал ситуацию, а в теле - он чувствовал - росло
напряжение. Он ничего не мог поделать с нарастающим чувством беспокойства.
Ничего подозрительного не видно, не слышно. Однако с нарастающим страхом
ничего нельзя было поделать. Такое он ощущал лишь однажды, в ночном
патруле. Как раз перед тем, как они попали под обстрел. Чувство было
инстинктивным и не поддавалось осмыслению. Сплошная иррациональность и
эмоции.
Но он был уверен, что за стеной его ждет нечто страшное и
смертоносное. И он отделен от этого несколькими дюймами. Разумно или
неразумно его предчувствие, но что-то там его дожидалось, он это знал. Он
попытался избавиться от ощущения, и не смог. За дверью была опасность.
И он не хотел ни встречаться с ней лицом к лицу, ни выяснять ее
природу. Но с ней приходилось считаться, и даже не с ней, а с тем ужасом,
который она на него наводила. Сердце, охваченное страхом, звало рвануться
вон из этой темной западни, бежать немедленно и не останавливаться. Но
Трой владел собой. Этого он не сделает. Он не откроет дверь и не
встретится с тем дьяволом, что залег там в темноте, но изгонит его другим
образом. Традиционным.
Сохраняя безмолвие, он вынул и раскрыл нож. Медленно и осторожно, не
издавая ни единого звука, вытащил из штанов подол рубахи и отрезал кусок
острым, как бритва, лезвием. Свернул ткань в трубочку, согнул и положил
под стеной, достал спичку и зажег ее в сложенных чашечкой ладонях. Она
слегка щелкнула. Когда спичка разгорелась, Трой бросил ее на ткань и
подождал, пока та займется. При свете пламени, хотя и небольшого, Трой
успел пересечь цех и покинуть здание той же дорогой, которой пришел,
укрывшись в небольшой рощице на дальнем конце дороги.
И стал ждать, неподвижно и терпеливо.
Огонь в здании будет медленно распространяться, захватывая деревянные
стены, передвигаясь вдоль пола. Через несколько минут он увидел языки
пламени в окнах. Всего через секунду со стуком распахнулась задняя дверь,
возбужденно заржала лошадь, и на улицу вылетел всадник.
- Пожар! Бейте в набат! Пожар, пожар!
Трой улыбнулся про себя. Он узнал голос.
Мак-Каллох.
Это его присутствие по ту сторону стены почувствовал Трой. Это он
лежал там, готовый захлопнуть крышку западни. А наживка была хороша, вдруг
понял Трой. И план был приведен в действие его собственным присутствием.
Мак-Каллох не был уверен, что узнал его, а то бы расправился на
месте. Но сходство его обеспокоило. Как человек дотошный, он начал
обдумывать ситуацию и пришел к неизбежному выводу. Он рассмотрел
возможность того, что его преследуют сквозь время. А полковнику
свойственна тщательность. Возможно, сходство случайное, однако меры
принять необходимо. Этим и была вызвана экскурсия по заводу и упоминание о
секретном помещении. Мак-Каллох - мастер тактики, и его план должен был
сработать.
Но не сработал. Он был на волосок от успеха. Но провалился. Если бы
Трой открыл дверь хотя бы на долю дюйма, его бы убили на месте, застрелили
как собаку. У него даже выступил холодный пот при мысли о том, как близок
он был к гибели.
Но безопаснее ли лежать здесь, в укрытии? Пожалуй, ведь Мак-Каллох
должен был проделать все в одиночку, он никому не мог доверить свою тайну.
Он лежал в темноте и ждал. Теперь он поскакал за пожарными. Заглянуть в
дверь?
Слишком поздно. В домах зажигались огни, слышались голоса. Пожар!
Вечный ужас маленьких деревянных городков. На помощь выходил каждый. Людей
все прибавлялось и прибавлялось, и Трой прятался все глубже и глубже в
тень.
В считанные минуты прибыли первые пожарные помпы - примитивные, на
конной тяге. Но эффективные. Люди с криком накинулись на ручки насосов, и
первые струи воды ударили из шлангов.
Организация, как в бедламе, но работа делалась. Тут же сформировалась
цепочка к ближайшему дому, по которой немедленно из рук в руки поплыли
ведра с водой, выплескиваясь в шипящее пламя. Прибыли пожарные линейки, и
с ними Мак-Каллох, возглавивший борьбу с огнем за фасад здания. Это
счастливый шанс для Троя. Огонь не разбирает расовой принадлежности, и
черные с белыми перемешались в битве с пожаром; Троя могли не заметить. Он
бросился к тем, кто боролся с огнем на заднем дворе.
Сквозь открытую дверь были видны охваченные пламенем помещения. На
крышу обрушивался поток воды из рукава, мешающий огню двигаться дальше, а
огонь, что горел внизу, пытались залить две шеренги орущих в клубах пара
потных людей, ввергающие в пламя ведро за ведром. Трой схватил ведро и
присоединился к ним.
Работа жаркая и отчаянная. Порой казалось, что огонь уже укрощен - но
он снова прорывался наружу, пожирая сухое дерево. Лица у всех были покрыты
слоем пепла с бороздами стекающих потовых ручьев. Трой работал наравне с
другими, постепенно пробираясь внутрь здания, проталкиваясь через тлеющие
угли и отшвыривая ногами что-то металлическое.
В какой-то момент он оглянулся, как бы выбирая, куда идти. Никто на
него не смотрел. Он схватил кусок металла и бросил его в ведро. Сунул туда
же обожженную горячим металлом руку. Тут же повернулся, смешавшись с
людьми, и стал пробираться к выходу.
Первые жертвы огня лежали и сидели на дальней обочине дороги,
откашливаясь и хрипя. Трой присоединился к ним, кашляя вполне натурально,
поскольку вдоволь наглотался дыма. Он уселся на землю, натужно хрипя,
сунув голову между коленями. Незаметно для постороннего глаза вытащил
металл из ведра и сунул за пазуху.
Пожар отступал, и ночь становилась темнее. Стало совсем не трудно
отступить и раствориться в темноте.
Сдерживая нетерпение, Трой отошел подальше от места пожара и оказался
среди темных деревьев на безмолвной улице. Там он отступил под прикрытие
группы деревьев, положил кусок металла на землю и склонился над ним.
Вспыхнула спичка, огарок свечи замигал и разгорелся. Трой почти сразу
его потушил, но успел увидеть достаточно. Осторожно взяв в руки
почерневший металлический брусок, он взвесил его на ладони.
Он видел такой брусок совсем недавно, но в другом времени и в другом
месте. В Смитсоновском институте, в Вашингтоне.
Оба бруска были одинаковы.
Он держал в руках спусковую пластину от автомата "стэн".

28

Пожар продолжался до рассвета. От почерневших развалин поднимались
клубы пара, а вокруг стояли небольшими группками или сидели прямо на траве
перемазанные копотью усталые люди. Уэс Мак-Каллох пнул ногой какой-то
обгорелый чурбак и замысловато выругался. Плохо, но могло быть и хуже.
Огонь остановили вовремя, и оборудование не очень пострадало. Как только
восстановят помещения и заменят ремни трансмиссии, работа начнется снова.
Больше всего пострадала кладовая, но восстановить все не составляло труда.
- Это ужасно, полковник, ужасно, - проговорил толстяк, аккуратно
пробираясь через обломки. По его чистому костюму и начищенным ботинкам
было ясно, что в тушении пожара он не участвовал. - Вам известно, отчего
загорелось?
- Нет, сенатор, мне не известно, - ответил полковник. - Однако ясно,

29

Чуть позже половины седьмого утра Хикс и Янси постучались в гостиницу
"Голубой дом". Потом еще раз, погромче.
Им открыла сама миссис Хенли в домашнем платье с короткими рукавами и
раскрасневшаяся от кухонного жара.
- Вы знаете, который час? Что за манера спозаранку барабанить в дверь
и не давать покоя добрым людям?
- Извиняюсь, мэм, у меня тут срочное поручение от полковника
Мак-Каллоха к мистеру Шоу, который здесь остановился.
- Рановато для поручений. Мистер Шоу еще спит, а у меня даже кофе не
готов.
- Ладно, не будем его беспокоить, раз он еще в кровати. Я слыхал, у
него тут есть ниггер. Он где? Мы бы его нашли, а он бы поднял хозяина.
- Там, на конюшне. А у меня больше нет времени с вами болтать.
Дверь захлопнулась у них перед носом.
- Стой здесь, - сказал Хикс. - Следи, чтобы никто не сбежал через
переднюю дверь, пока я буду за домом. А я посмотрю, где этот поджигатель.
Янси уселся на ступени, а Хикс вынул из кобуры седла большой пистолет
и крадучись пошел вокруг дома. Янси откусил порцию жевательного табака и
стал медленно ворочать челюстями. Хикс вернулся.
- Смылся, - сказал он, пряча пистолет за пояс и прикрывая его полой
куртки. - Я и не думал, что он будет ошиваться здесь после того, что
натворил. Тогда пусть этот Шоу нам чего-нибудь расскажет...
Он резко повернулся на звук открываемой двери и улыбнулся молодой
девушке.
- Не обижайтесь на маму, - сказала им Арабелла. - Она по утрам всегда
несколько раздражительна. - Арабелла обернулась, взяла со стола поднос и
вышла к ним. На подносе стояли две чашки горячего кофе. - Друзья мистера
Шоу - мои друзья. Я подумала, что вы, может быть, хотите кофе.
- Это уж точно, мы с ним друзья, - Хикс подмигнул Янси из-за плеча
Арабеллы. - Кофе определенно хорош. Я уверен, что он был бы рад нас
видеть. Он уже встал?
- Встал. Я ему приносила воды несколько минут назад. Пейте кофе, и я
вас проведу.
Они моментально допили кофе и пошли за Арабеллой вверх по лестнице.
Подождав, пока она уйдет, они постучали в дверь.
- Открыто! - отозвался Робби Шоу. Он, заканчивая бритье, увидел
вошедших в зеркале. - Чем могу служить?
- Хикс меня зовут, мистер Шоу. Я на службе у полковника Мак-Каллоха.
- Я узнал вас, Хикс. Я вас видал у полковника. Что привело вас ко мне
в столь ранний час? - Он сполоснул опасную бритву и вытер ее полотенцем.
- Тут у полковника на заводе был пожар...
- Да, я слышал тревогу - она меня разбудила. Много сгорело?
- Не могу сказать, сэр. Но полковник хочет видеть вас, немедленно.
Послал нас за вами.
- Очень мило со стороны полковника. Возвращайтесь к нему и скажите,
что я приду не позже вечера и подготовлю материал для прессы.
- Я думаю, он бы хотел встретиться с вами сейчас.
- Понимаю, однако это невозможно. Теперь, с вашего позволения, если
мы закончили...
- Теперь, - сказал Хикс, вынимая из-за пояса пистолет, - пакуй свои
шмотки и не говори лишних слов, понял? Мы выйдем втроем на небольшую
прогулку, пройдем через переднюю дверь, и у тебя будет такой вид, будто ты
невесть как рад. Янси, покажи ему арканзасскую зубочистку.
С неожиданной в таком крупном теле быстротой Янси выхватил длинный
нож и ткнул им в сторону Шоу.
- Наш Янси не так чтобы очень умный, но с этой штукой обращаться
умеет. Так что без глупостей на выходе. Где твой чемодан?
- В чулане. Я возьму...
- Не надо. Янси возьмет. Вдруг там не только чемодан, но и пистолет,
и ты, не дай Бог, поранишься. Янси, вытащи его оттуда.
Янси перебросил нож в левую руку, а правой взялся за ручку двери и
потянул на себя.
Трой шагнул вперед из чулана, резко опустив ребро ладони занесенной
руки на шею стоящего перед ним человека. Тот хрюкнул и сложился гармошкой,
из ослабевших пальцев выпал нож.
Хикс услышал тупой, как по отбивной, удар, повернулся, вскидывая
пистолет, - и взвизгнул, когда бритва Шоу полоснула его по руке. С
рычанием он схватился за запястье, и между пальцами брызнула кровь.
- Много шума, - заметил Трой, делая шаг вперед и занося кулак. Хикс
молча свалился.
Трой перевязал ему запястье полотенцем, а Шоу прополоскал бритву и
выплеснул в окно порозовевшую воду.
- Ты думаешь, было слышно? - спросил он.
Трой прислушался и покачал головой:
- Не похоже. Все спокойно. А ты здорово работаешь лезвием.
- Приходится. Никогда не знаешь, кому и когда придет в голову
вытащить пистолет. Ты был прав насчет того, что Мак-Каллох вышлет
карательную экспедицию.
- Иначе быть не могло. Пожар только подтвердил его подозрения. Теперь
он хочет добраться до меня раньше, чем я до него. В этом городе у него
слишком большие силы. Здесь мы не можем дать ему бой. Надо отступить и
перегруппироваться. Но по-умному. Потому-то я и хотел, чтобы сначала
показались эти гориллы. Если бы мы сразу сбежали, он бы пустил их по
нашему следу. Теперь мы выиграли время. Так воспользуемся им наилучшим
образом.
С этими словами он вытащил веревку из-под кровати, отрезал кусок и,
пока Шоу собирал вещи, быстро и умело связал людей полковника и заткнул
каждому рот кляпом.
- Легенду помнишь? - спросил он.
- Она простая. Я быстро перекусываю и говорю хозяйке, что собираюсь
целый день сидеть у себя и писать, так что прошу меня не беспокоить.
Возвращаюсь сюда и ухожу через окно на крышу каретного сарая - той
дорогой, которой вошел ты. Ты тем временем выводишь повозку.
- Прекрасно. Нога не помешает?
- Мне же не карабкаться вверх, а висеть и прыгать не помешает.
- Тогда вперед. Я хочу, чтобы мы были подальше отсюда, когда их
найдут.
Когда они выехали на улицу, город пробуждался.
- Ты составил какой-нибудь план? - спросил Шоу.
- Хороший вопрос. Ответ на него я обдумываю с тех самых пор, как мы
сбежали. И пока ничего не нашел. Обо всем, что я пока придумал, полковник
наверняка догадается. Поначалу я думал податься на Север, для
безопасности. Но это решение, которое напрашивается само собой, и дороги
будут под наблюдением. У полковника есть могущественные друзья, с которыми
он в заговоре. Я знаю, что он действует не один. Слишком большое дело он
задумал.
- А какое именно?
- Я потом тебе расскажу - все, что смогу. Давай сначала унесем ноги.
Если на Север ехать глупо, то на Юг не менее - это как маршировать в
львиную пасть. Мы можем попробовать пробраться на восток в Норфолк, но при
попытке сесть на корабль нас поймают.
- А поездом?
- Еще хуже. Вокзалы будут под наблюдением, а если мы где-то и
проскочим, нам по телеграфу организуют комиссию по встрече.
- Следующий поворот налево, - сказал Шоу.
Трой вопросительно на него взглянул:
- А зачем? Есть причины?
- Ну разумеется. Раз у тебя нет предложений, будем воплощать мои. Я
предлагаю поехать по Подземной Железной Дороге.
- Господи! Какой же я болван. Я про нее забыл. Ты с ними работал, с
этими людьми?
- Работал. Мы поедем на станцию, до которой всего полдня пути, близ
Монпелье. Только сначала надо несколько замутить воду. Нам не надо
приводить преследователей к тому месту, куда мы едем. А сейчас нас очень
легко выследить.
- Ты прав, как никогда! Черный, везущий белого в зеленой повозке, за
которой привязан одноглазый мул. Все равно как объявление дать.
- И я того же мнения. Так что мула мы продадим на конюшне, сразу за
городом. Хозяин увидит, что мы поехали на Север. Как только мы скроемся из
глаз, свернем на запад по боковой дороге. Я буду править, а ты спрячешься
под рогожей на дне. Когда нападут на наш след, мы уже исчезнем.
- Звучит убедительно, вот только лежать под мешком... Ладно, зато
постараюсь поспать.
Ближе к вечеру повозка выехала из низин и потащилась по пыльной
дороге, что вилась по холмам подножия Пьемонтского плато. День был жаркий,
но воздух оставался столь прозрачным, что были видны даже очертания гряды
Голубых Гор. Лошадь притомилась, и Трой шагал рядом, ведя ее под уздцы.
- Далеко еще? - спросил Трой. - А то я скоро буду, как эта лошадь.
- Еще несколько миль, как мне помнится. Хочешь передохнуть?
- Да нет. Пойдем дальше. Чем больше мы будем торчать на дороге, тем
больше шансов, что нас кто-нибудь увидит.
Дорога вилась через островок соснового леса, затем огибала крутой
выступ. За поворотом на дороге стояли два крупных человека с винтовками.
Винтовки были направлены на пришельцев.
Первый приступ страха у Троя прошел, едва он разглядел, что один из
двоих - негр. Ясно, что те, кто работают с Мак-Каллохом, будут
лилейно-белыми.
- Держите руки на виду, - сказал белый, качнув дулом. - Теперь
отвечайте, кто вы и куда едете?
- Это не ваше дело, - спокойно ответил Шоу. - Если вы остановитесь,
мы себя переправим.
- Странные слова, - сказал человек, но опустил ствол. - Люди много
говорят, и слова "остановка" и "переправа" тоже кто-то мог подслушать.
Скажи лучше, кого ты знаешь? Рассела знаешь?
- Отиса? Разумеется, знаю. И он меня знает.
- Он тебя? Тогда самое время назвать твое имя.
Шоу, очевидно, с этим согласился:
- Я - Робби Шоу. Я уже бывал на этом куске пути.
- Помню, как же! - человек закинул винтовку за спину и вышел вперед,
протягивая руку. - Гарриэт Табмен говорила, что ты с ней работал.
- Она все еще в деле!
- Ее не остановить. В каждом штате за ее голову назначена награда.
Она переправила уже пять тысяч человек, и все еще работает. Ну, должен
сказать, хорошо, что ты знаешь ее и Отиса, потому что мы теперь не
очень-то жалуем неизвестных. Слишком много приходит гостей, и слишком
много происходит событий. Но сегодня у нас поход, и ты как раз приехал
вовремя, чтобы нас проводить.
- Поход куда? Я ничего не слышал.
- А откуда? Все держалось в секрете, но скоро узнает весь мир. Мы
выходим с фермы Кеннеди, с мэрилендского берега Потомака.
Шоу озадаченно покачал головой:
- Боюсь, не припомню. Это дом на Дороге?
- Нет, просто заброшенная ферма, которую мы используем. Несколько
миль от Харперз Ферри. Снята самим мистером Айзеком Смитом. Это имя, под
которым он скрывается, но ты его знаешь.
- Этот Айзек Смит - не кто иной, как Джон Браун собственной персоной!
Вот он кто!
Джон Браун, вспомнил Трой, - и похолодел. Джон Браун в Харперз Ферри.
А сегодня - четырнадцатое октября.
Джон Браун. Нападение на Харперз Ферри.
Четырнадцатое октября одна тысяча восемьсот пятьдесят девятого года.

30

Трой тихо сидел в углу возле камина, прихлебывая кофе. Стемнело.
Поднялся ветер, и от щелей в двери потянуло холодом. Собравшиеся в доме
аболиционисты были возбуждены и вели оживленный разговор. Трой в нем не
участвовал. Он чувствовал неодолимую тяжесть истории и видел, что эти люди

31

В ночь пятнадцатого октября буря утихла, и наступил спокойный и
свежий рассвет. Добровольцы поднялись пораньше, поели и с первыми лучами
зари отправились в путь. Впереди ехали верхом Коупленд и Мерриам, за ними
в повозке - Трой и Шоу. Они двигались вперед, и около полудня Коупленд
натянул поводья лошади, показав на подножие холма внизу.
- Вон там Харперз Ферри. Там, на той стороне Потомака, - Мэриленд. В
семи милях дальше стоит ферма. Вон, видите мост через реку?
- Нам ехать через город? - спросил Шоу.
- Единственный путь, разве что еще можно вплавь.
- Тогда должен вам сообщить, что рабовладельцы ищут меня и Троя, и
наше описание могли передать по телеграфу. Белый и черный в повозке.
- Это легко исправить, - сказал Коупленд. - Один из вас вылезет из
повозки и проедет через город на лошади.
- Лучше я, - отозвался Трой. - У него нога забинтована, почему мы и
ехали в повозке.
Так они и въехали в Харперз Ферри - Фрэнсис Мерриам в повозке рядом с
Шоу, а Трой - на лошади Мерриама. Город находился на полуострове,
образованном Потомаком и впадающей в него Шенандоа. Он представлял собой
беспорядочное скопление домов, сапунов, гостиниц и магазинов,
растянувшихся по берегам обеих рек и взбегающих на подножие плато Боливар.
Коупленд, прокладывая дорогу на Потомак-стрит среди лошадей, повозок и
телег, комментировал:
- Вот видите дома вдоль улицы, похожие на фактории? Это не фактории,
а федеральный оружейный завод. Вот он тянется, начиная от горячих цехов и
до склада. Здесь кузница, потом механические цеха и склады. Вон то большое
здание - арсенал, где хранится готовое оружие.
- А где винтовочный завод, о котором вы говорили?
- Винтовочный завод Холла полумилей дальше по улице Шенандоа - мы по
ней сейчас едем. Вон, видите? На островке посреди реки. Там всегда стоит
пара часовых, ночью и днем. Ни войти, ни выйти оттуда незамеченным нельзя.
Вот и все, что я ищу, подумал Трой. Там, должно быть, станки для
штамповки гильз, склады патронов, а может, и автоматы. Здесь их собирают и
складывают. Двое часовых - они не выдержат неожиданного налета.
Опять загадка, едва ли не самая большая. Почему Мак-Каллох выбрал из
всех федеральных арсеналов именно этот? Он не мог не знать, что на него
нападет Джон Браун - это же есть во всех книгах. Невозможно поверить,
чтобы он не читал об этом. Значит, предвидя налет, полковник принял меры
предосторожности. Может быть, поставил засаду. Но о засаде Джона Брауна
должны были предупредить. Хотя бы этот его агент, Джон Кук. Наверняка есть
и другие. Непонятно...
В городе никто на них не обратил внимания. Они спокойно въехали на
мост через Потомак. Это был железнодорожный мост, и на полпути их обогнал
поезд компании "Б. и О." из Вашингтона, сотрясая конструкции моста и
извергая клубы дыма. Съехав с моста, они свернули на проселочную дорогу.
Проверяя, нет ли за ними слежки, Коупленд вел их к секретному убежищу в
предгорьях. Это была ветхая двухэтажная ферма. Две девушки работали в
огороде. Завидев прибывших, они приветственно замахали руками. Пока
привязывали лошадей, открылась входная дверь и вышел худой человек с

32

Джон Браун вел отряд, правя фургоном, в котором лежали пики, - ими
собирались вооружить освобожденных рабов. Остальные, серьезно и
торжественно, как похоронная процессия шли по проселочной дороге вдоль
Потомака. Была холодная, темная ночь, пошел дождь, мелкая морось, от
которой еще сильнее пробирал холод. Дорога круто вилась вниз с холмов,
мимо какой-то фермы и потом вниз, в долину. Впереди видны были огни
Харперз Ферри. Робби ясно видел их из фургона, куда его посадили из-за
раненой ноги. Он прижимал к себе седельные сумки и дрожал от холода.
Каждый участник знал свою роль в атаке. Они молча шли вдоль канала,
проложенного рядом с Потомаком, потом, у моста, остановились. Двое - те,
кто должен был перерезать телеграф, исчезли в темноте. Едва они ушли,
Браун махнул рукой, и еще двое быстро перебежали мост и схватили
охранника.
Путь свободен. Мост пересекли в молчании и быстро пошли по улицам,
осторожно обходя огни салуна и гостиницы. Выставив охрану на мосту через
Шенандоа, атаковали основными силами арсенал и завод, который охранял
единственный пожилой сторож. Его схватили и бросились проверять здание. Ни
охранников, ни сторожей не было. Браун повернулся к перепуганному пленнику
и поднял палец:
- Этот штат был рабовладельческий - и я освобождаю всех негров этого
штата. В моих руках - оружейный завод Соединенных Штатов, и если жители
попытаются мне помешать, я сожгу город, и прольется кровь.
С этими словами он махнул Трою и его людям, которые должны были
захватить винтовочный завод Холла, - единственное здание, которое еще не
было проверено. Они быстро продвигались по улице Шенандоа. Наконец Трой
увидел то, что искал; он поднял пистолет и остановил свою группу.
- Главные ворота охраняются, и, может статься, нам не удастся
застигнуть охрану врасплох. Вы, ребята, пойдете прямо на них. Если они
оттеснят вас огнем, отступайте и открывайте ответный огонь, для прикрытия.
А я возьму лодку и попытаюсь зайти с фланга. Теперь пошли.
- Я с тобой, - сказал Шоу. Трой покачал головой.
- Нет, Робби, будет больше пользы, если ты останешься здесь. Проследи
за сумками. Я не знаю этих людей, но в тебе я уверен, и я рассчитываю, что
ты останешься здесь и отвлечешь огонь на себя. В этом случае мне, может
быть, удастся проникнуть на завод. Сделаешь?
- Конечно. Сколько времени тебе надо?
- Несколько минут, чтобы подобраться поближе. - Когда подошли
остальные, он понизил голос, чтобы его слышал только Шоу. - Мак-Каллох
знает о налете, по крайней мере, может знать. Так что у нас хороший шанс
влететь в западню. Береги себя.
- И ты тоже. Удачи.
Трой раскрыл нож и перепилил чалку, потом оттолкнул лодку от берега и
прыгнул внутрь. В холодной воде на дне лодки он нашарил весло,
единственное. Этого достаточно. Он выгреб на течение, и лодку понесло к
острову. В темноте виднелся берег, то ли песчаный пляж, то ли грязевая
отмель за домом. Туда он и направил лодку. Она ткнулась в берег и
остановилась. Когда он прыгнул из лодки, раздался треск выстрелов. Атака
началась. Цепляясь за прибрежные кусты, он привязал веревку к одному из
них. Тем временем стрельба нарастала, слышались отдаленные выкрики.
Сопротивление оказалось серьезным. Задняя же сторона дома пока была
погружена в темень и тишину. Окна в ней маленькие и слишком высоко. Не
годится. Должен быть другой путь. Трой побежал вдоль стены с пистолетом в
руке. Огонь резко усилился и вдруг затих. Атакующие прорвались? Да нет,
были бы слышны случайные выстрелы внутри. Надо прорываться в дверь.
Она была заперта, эта дверь из твердого дерева, и даже не дрогнула,
когда он ударил в нее всем своим весом. Оставался только один способ.
Шумный, так что придется двигаться быстро.
Он два раза выстрелил в замок и снова налег на дверь. Та затрещала,
послышался скрежет разбитого металла, и дверь поддалась. Трой широко
распахнул ее, нырнул внутрь и перекатился за штабель реек. Ответного огня
не было. Пока.
Он оказался в большой комнате, заложенной штабелями ящиков. На
противоположной стене висела лампа, дававшая тусклый свет. Тихо. Весьма
вероятно, что в комнате он был один. В любом случае надо двигаться. Лежать
здесь не имело смысла.
Он встал и пошел с револьвером наготове к двери в дальней стене. Она
вдруг распахнулась, и в проеме появилась темная фигура.
Не успев подумать, чисто рефлекторно он отбросил тело в сторону.
Сильно ударившись, перекатился по пыльному полу, держа перед собой оружие.
Раздался треск выстрелов, пули высекали щепки из половиц. Он успел
поднять револьвер и нажать на спуск, стреляя, пока не опустел барабан, на
вспышки выстрелов. Он ждал ответного огня.
Его не было. В наступившей тишине раздался шорох ткани по дереву и
затем звук падения тяжелого тела на пол. Лампа оказалась прямо над